Грустная дама червей - Татьяна Бочарова (2005)

31

Февраль начался с неожиданной и сильной оттепели. В течение недели дул южный ветер, сугробы съежились и осели, непрерывно моросил мелкий, противный дождик.

И потом грянул двадцатиградусный мороз. Лужи вмиг застыли, и тротуар превратился в сплошной каток, на котором легче легкого было сломать себе шею. Но гололед был не единственной напастью, которую принесли москвичам капризы погоды.

По городу с устрашающей скоростью пополз грипп, кося подряд и детсадовцев, и школьников, и взрослых людей. Пока санэпидем надзор колебался, объявлять или нет эпидемию, ежедневное количество заболевших достигло нескольких тысяч.

В капелле слегло пол-оркестра и столько же хористов. Любаша лежала дома с температурой под сорок, и спевки проводила второй хормейстер, Саша, молчаливая симпатичная девушка с каштановой косой, спускающейся ниже спины.

Сам Михалыч держался, хоть и отчаянно чихал, закрываясь платком.

В таких условиях предстоящие гастроли в Суздаль оказались под угрозой срыва. Собрали совещание. на котором взвесили все за и против поездки, и решили, что ехать все-таки необходимо.

Суздаль — первая ступенька в череде мелких гастролей, предшествующих основной, полуторамесячной поездке в Италию. Кроме того, в Суздале капеллу должен был прослушать новый потенциальный спонсор, крупнейший местный банк, уже почти готовый к подписанию контракта.

За то, чтобы ехать, хоть и неполным составом, высказались Олег, концертмейстер вторых скрипок Ольга Чеботарева, флейтист Андрей Столярчук и только что поправившаяся Любаша. Последняя чувствовала себя еще неважно, багровость ее щек несколько поблекла, но настроена хоричка была решительно.

Карина радовалась необычайно: в Суздале их с Олегом сольная программа была включена во все концерты. Радость омрачала лишь тревога за Лелю, остающуюся в гриппозной Москве.

Перед отъездом Карина развесила по всем углам соседской квартиры дольки чеснока, накупила лимонов, клюквы и сухих плодов шиповника и строго-настрого велела Леле употреблять все это ежедневно, дабы повысить запасы витамина С в организме.

В самый день поездки свалился Вадим. Па вокзал приехала его сестра: она привезла ноты соло, которые он играл. По случаю лютою мороза проводники открыли двери пораньше, и музыканты уже сидели в вагонах — хористы и певцы в одном, оркестранты в двух других.

Сестра Вадима заглянула в тот, в котором были вокалисты, в самое первое купе, где расположились Карина с Любашиной заместительницей Сашей, а также певицы Соня и Галина.

Это была миловидная женщина лет сорока с небольшим. в пушистой песцовой шубке и светлой вязаной шапочке, из-под которой виднелись такие же черные, как у брата, волосы.

— Девочки, здравствуйте, — она приветливо улыбнулась, полезла в сумку и вытащила оттуда папку с нотами, — вот. Передайте это дирижеру, говорят, он в соседнем вагоне, я уж не буду туда бегать. Какие вы молодцы, что держитесь, не заболели.

— Типун вам на язык, — замахала руками Соня. — Нам болеть нельзя, — потом месяц голоса не будет.

— Скрипачам тоже несладко температурить, — вздохнула женщина, — руки ломит, инструмент не возьмешь. Вон Вадик с утра встал сам не свой. Уж и чемодан готовый, и продуктов я ему запаковала в дорогу, а он сел и двинуться не может. Мерим температуру — сорок, да еще с хвостиком. Пришлось мне сюда бежать, ноты нести — у него же много сольных мест. — Сестра Вадима взглянула на часы и засобиралась: — Пойду. Мне еще в аптеку, а оттуда в магазин. Счастливого пути. — Она снова улыбнулась, взгляд ее остановился на Карине. — Девушка, у вас замечательные волосы. Не хотите подстричься я ведь парикмахер. Вам хорошо будет, вот тут покороче, там подлинней. — Она сделала несколько пассов руками возле лица, изображая предполагаемую стрижку. — Можно небольшую челочку. Желаете?

— Нет, — Карина улыбнулась в ответ, — я никогда не делала стрижки. Люблю, когда волосы длинные.