Грустная дама червей - Татьяна Бочарова (2005)

У Карины радостно екнуло сердце. Значит, она сможет оставаться в номере совершенно одна! Чего еще желать!

— Давно лома не была? — поинтересовалась она у Саши.

— Шесть лет.

— Ого! — Карина изумленно глянула на девушку. — Что ж так долго? Неужели не соскучилась по своим?

— Я бы и еще столько же не приезжала, если бы не гастроли. — Саша низко опустила голову. Карине показалось, что она пытается скрыть слезы.

— Что-то случилось? — мягко произнесла она. осторожно дотрагиваясь до Сашиного плеча. — Неприятные воспоминания?

— Очень неприятные, — девушка кивнула. поднимая на Карину сухие глаза. Секунду поколебалась и произнесла решительно: — Хочешь, расскажу? Никому не рассказывала, тебе первой. Давит что-то вот тут, — она положила ладонь на грудь. — знаешь, будто бы кирпич. Чем дальше от Москвы, тем сильнее давит. Если не заговорю. не вытерплю больше.

Карина молчала, не в силах оторваться от Сашиного лица, искаженного страданием и болью.

— Давно все это случилось. Ровно семь лет назад. Мне тогда как раз семнадцать стукнуло. Красивая была — себе на беду, коса опять же длиннющая.

— У тебя и сейчас… — начала Карина.

— Не то, — Саша махнула рукой, — та больше была. Я ее остригла, эта уже после выросла. Ну ее, о другом речь. — Она постепенно перешла на шепот, быстрый, горячий, тот, каким обычно (произносят самые сокровенные молитвы. — Парень у меня был, Виталик. Росту высокого, плечистый, глаза карие, волосы надо лбом вот так, — Саша быстро показала рукой, — чубчиком таким пшеничным. Одно слово — красавец хлопец. Мы в школе на вечере познакомились, он на класс старше был. Добрый, ласковый, никогда слова мне поперек не сказал. Ну и я… — Она прерывисто вздохнула, точно захлебнувшись ледяным ветром. — Любила его как безумная. Как было такого не любить? Понимаешь меня?

— Да, — тихо произнесла Карина.

Саша сглотнула и зашептала еще быстрее, почти скороговоркой:

— Друг был у него. Имя не хочу называть… а впрочем… Максим его звали, Макс. Закадычный друг, не разлей вода еще с детского садика. Мы в кино или на дискотеку — и его с собой берем обязательно. Виталька Макса ценил, уважал за оборотистость — тот действительно умел дела устроить как никто другой. Например, билеты дефицитные достать на концерт или в кафе договориться, если нет свободных мест.

И вот я замечаю, смотрит на меня этот Макс. Не по-хорошему смотрит, а как-то… настойчиво так, будто сказать что-то хочет, но не смеет, не решается. Всюду ловлю на себе этот взгляд, лаже ночью он мне сниться стал. Я возьми да и выложи все Витальке. Тот рассердился, первый раз в жизни голос на меня повысил: мол, дескать, клевещу на его лучшего друга. Незачем ему на меня смотреть, у него и девушка любимая есть, только она сейчас в отъезде.

Ну я послушала, послушала, а не поверила. Как-то дождалась, пока мы одни с Максом сидели, Виталика ждали — тот куда-то по делам родительским ездил. Я его и спросила начистоту, что так смотришь, говори. А он… — Саша с силой сжала ладонями поручень под окном, — как кинется на меня. Обнимает, целует, чисто сумасшедший стал. У меня аж голова закружилась, еле вырвалась от него, бежать собралась. И он тогда на колени передо мной бух. «Люблю тебя, жить не могу. Витальку ненавижу, он у меня счастье отнял. Говори, что хочешь, все для тебя сделаю, достану деньги любые, сам не заработаю, у отца украду. У меня отец богатый».

Много чего еще плел, всего и не запомнила. Мне и жалко его, и противно стало, а больше всего гнев взял, что так он друга своего продает, как Иуда последний. У Виталькиных родителей денег мало водилось, семья средняя, чтоб не сказать бедная, а этот папенькин сынок чужим кошельком бахвалится.

Ничего я ему не ответила, ушла молча, он на скамейке сидеть остался, голову так вот опустил и руками закрылся.

Больше с тех пор старался он с нами не ходить, то одну причину найдет, то другую. Виталик верит, а я-то ученая, знаю, в чем дело.