Ожесточи меня - Мишель Хёрд (2024)

Мне очень понравились последние три дня: я узнала, где что находится в квартире, повидалась с миссис Де Сантис, которую действительно начать считать мамой, и с Zia Джадой, которая выходит из своей скорлупы.

Я исследовала близлежащую площадь и выпила экспрессо в кафе. Видела, как чайка украла пирожное прямо из рук женщины. Это было забавно, и когда из меня вырвался смех, я была потрясена.

До этого момента я не могла вспомнить, когда смеялась в последний раз.

Я оборачиваюсь, и беру чашку с чаем. Испуганный вскрик вырывается у меня, когда я вижу Армани, стоящего в дверях. Чашка падает на пол, разбиваясь у моих ног, теплая жидкость забрызгивает мои босые ноги.

Боже мой.

Он одет в ту же одежду, в которой ушел, только в крови. Так много крови.

Сильное беспокойство разливается по моему телу, но мрачное и убийственное выражение его лица заставляет меня застыть на месте.

— Почему дверь открыта? — его слова гремят, как гром.

Дерьмо.

При виде Армани, покрытого кровью, смотрящего на меня так, словно я его следующая жертва, страх сковывает мои мышцы и вызывает дрожь.

Господи, какое ужасающее зрелище.

Мой голос дрожит, когда я говорю:

— Я ждала тебя во дворе. Хотела поприветствовать тебя дома.

Его руки сжаты в кулаки, и он делает расчетливый шаг ко мне.

От человека, которого я знала, не осталось и следа. Ни спокойного и терпеливого выражения лица. Никакой нежности.

— Прости, — слова вырываются у меня. — Я не…

Мое предложение обрывается, когда он снова рычит. Сильный страх парализует меня, когда он приближается ко мне, сокращая расстояние между нами огромными шагами.

Армани поднимает руку, и мое сердце сжимается, когда я отшатываюсь, отворачивая лицо и готовясь к боли.

Но вместо того чтобы ударить меня, его пальцы хватают меня за подбородок прямо перед тем, как его рот врезается в мой.

Мой разум и паника резко замирают.

Я слышу, как осколки кружки рассыпаются под его ботинками, затем он прижимается ко мне всем телом, наклоняет голову и засовывает язык мне в рот.

Он облизывает внутреннюю часть моего рта и покусывает губы, поцелуй наполнен такой страстью, что у меня перехватывает дыхание.

Мои руки сжимают его бицепсы, и я чувствую, как напрягаются его мышцы, словно ему требуются все силы, чтобы не поглотить меня.

Страх исчезает и быстро сменяется желанием к этому мужчине, который одновременно является святым и чудовищем.

Его рот отстраняется от моих губ, и я чувствую, как моя кожа горит от обжигающих поцелуев, когда он спускается по моей шее.

— Ты моя. — Слова грубые и требовательные.

Он выполнил свою работу, и я — его приз.

— Я твоя, — выдыхаю я, закрывая глаза, когда он посасывает чувствительную кожу под моим ухом.

Боже Милостивый, это так приятно.

Мой живот сильно сжимается, и меня пробирает дрожь.

Внезапно сильная рука Армани обвивается вокруг меня, и я прижимаюсь к его телу, как будто я совершенно ничего не вешу. Меня выносят в коридор, где он прижимает меня спиной к стене.

Ухватившись за мое платье, он дергает ткань вверх и стягивает его через мою голову.

Я сразу же начинаю стесняться, а когда пытаюсь скрестить руки на своей обнаженной груди, он хватает меня за запястья и прижимает их к стене, оставляя меня незащищенной перед его взглядом, в котором нет ничего, кроме темного омута похоти.

Он отпускает мои руки, и с моих губ срывается вздох, когда костяшки его пальцев касаются моего правого соска.

— Я не могу ждать. — Его голос напряжен от желания.

— Я твоя, — повторяю я то, что сказала на кухне.

Его ладонь накрывает мою грудь, и он сильно сжимает, отчего по моей коже пробегают мурашки.

— Верно, tesoro mia. Наши клятвы ни черта не изменят. Ты моя на всю жизнь, и только смерть разлучит нас.

Я киваю, мой язык высовывается, чтобы смочить губы.