Любовный напиток. Лучшая персидская лирика - Хафиз Шамсиддин Мухаммад, Хайям Омар

Прежде были зрачками пленительных глаз.

16

Как жар-птица, как в сказочном замке княжна,

В сердце истина скрытно храниться должна.

И жемчужине, чтобы налиться сияньем,

Точно так же глубокая тайна нужна.

17

Не тверди нам о том, что в раю – благодать.

Прикажи нам вина поскорее подать.

Звук пустой – эти гурии, розы, фонтаны…

Лучше пить, чем о жизни загробной гадать!

18

Ты едва ли былых мудрецов превзойдешь,

Вечной тайны разгадку едва ли найдешь.

Чем не рай тебе – эта лужайка земная?

После смерти едва ли в другой попадешь…

19

Знай, рожденный в рубашке любимец судьбы:

Твой шатер подпирают гнилые столбы.

Если плотью душа, как палаткой, укрыта —

Берегись, ибо колья палатки слабы!

20

Те, что веруют слепо, – пути не найдут.

Тех, кто мыслит, – сомнения вечно гнетут.

Опасаюсь, что голос раздастся однажды:

«О невежды! Дорога не там и не тут!»

21

Лучше впасть в нищету, голодать или красть,

Чем в число блюдолизов презренных попасть.

Лучше кости глодать, чем прельститься сластями

За столом у мерзавцев, имеющих власть.

22

Недостойно – стремиться к тарелке любой,

Словно жадная муха, рискуя собой.

Лучше пусть у Хайяма ни крошки не будет,

Чем подлец его будет кормить на убой!

23

Если труженик, в поте лица своего

Добывающий хлеб, не стяжал ничего —

Почему он ничтожеству кланяться должен

Или даже тому, кто не хуже его?

24

Вижу смутную землю – обитель скорбей,

Вижу смертных, спешащих к могиле своей,

Вижу славных царей, луноликих красавиц,

Отблиставших и ставших добычей червей.

25

Не одерживал смертный над небом побед.

Всех подряд пожирает земля-людоед.

Ты пока еще цел? И бахвалишься этим?

Погоди: попадешь муравьям на обед!

26

Всё, что видим мы, – видимость только одна.

Далеко от поверхности мира до дна.

Полагай несущественным явное в мире,

Ибо тайная сущность вещей – не видна.

27

Даже самые светлые в мире умы

Не смогли разогнать окружающей тьмы.

Рассказали нам несколько сказочек на ночь —

И отправились, мудрые, спать, как и мы.

28

Удивленья достойны поступки Творца!

Переполнены горечью наши сердца.

Мы уходим из этого мира, не зная

Ни начала, ни смысла его, ни конца.

29

Круг небес ослепляет нас блеском своим,

Ни конца, ни начала его мы не зрим,

Смысл его недоступен для логики нашей,

Меркой разума нашего неизмерим.

30

В поднебесье – светил ослепительных тьма,

Помыкая тобою, блуждает сама.

О мудрец! Заблуждаясь, в сомненьях теряясь,

Не теряй путеводную нитку ума!

31

Если истина вечно уходит из рук —