Отвергни меня - Фиона Коул (2024)

Я была вырвана из своих мыслей, когда Джулиана, сестра Джека, встала и постучала ножом по своему стакану с водой. Не знаю, что такого было в генах МакКейбов, но, э-эм, они произвели на свет высоких, голубоглазых, с острыми скулами детей. Все они могли бы стать моделями. Я сделала мысленную заметку спросить ее, не подумывает ли она когда-нибудь стать моделью для моей одежды.

— Привет всем, — ее милый, мягкий голосок привлек внимание. — Итак, я лишь хотела сказать несколько слов о моем брате и его прекрасной невесте Луэлле. — Она прочистила горло и крепко сжала свой бокал, давая волю эмоциям. — Джек — лучший брат, о котором только может мечтать девушка. Ну, он конечно раздражающий и властный, — рассмеялась она. — Но он всегда заставлял меня чувствовать, что у меня есть кто-то, кто сможет защитить меня. И видеть, что он улыбается и смеется, делает меня такой счастливой. — Она перевела взгляд на Лу. — Я не могла бы желать лучшей женщины для своего брата. Коллега-ученая, — шутливо добавила она. — Вы оба прекрасно дополняете друг друга, и я желаю вам самой долгой и счастливой совместной жизни. — Высоко подняв свой бокал, она закончила: — За Джека и Луэллу.

Мы все поддержали ее тост и выпили.

Все вернулись к разговору, а я оглядела стол, разглядывая Джеймсона, невинно беседующего с Шейном, который, что интересно, не сводил глаз с Джулианы. Но я больше сосредоточилась на Джеймсоне, когда меня осенила идея, вызвавшая ухмылку на моих губах. Мы были вежливы друг с другом с тех пор, как приехали сюда, но еще не совсем вернулись к нашим шутливым манерам, но то, что я была расслаблена и слегка навеселе, побудило меня подтолкнуть его.

— Джеймсон, — позвала я. Он замолчал посреди разговора, чтобы посмотреть на меня, вопросительно приподняв бровь. Я подождала, пока за столом воцарится тишина. Приподняв губы в озорной улыбке, намекая на то, что должно было произойти, я спросила: — Почему бы тебе не произнести речь? Ну, Джулиана произнесла свою и все такое. Ты же не хочешь быть единственным оставшимся в стороне родственничком.

Мускул на его челюсти дернулся, показывая его разочарование от того, что его загнали в угол.

— Не думаю, что кто-то хочет слушать, как я говорю, Эвелин, — уклонился он.

— Я бы с удовольствием послушала речь моего старшего брата, — вмешалась Лу, подмигнув в мою сторону. Я подмигнула в ответ, наслаждаясь нашей связью и мучением Джеймсона.

Его плечи поднялись с притворным вздохом, и его крупная фигура поднялась из-за стола. Подняв бокал, он заговорил быстро и хрипло.

— За мою сестру и Джека, пусть у вас будет прекрасная жизнь и счастливый брак. — Он поднес стакан к губам, но тихо обратился к Лу, прежде чем сделать глоток. — Люблю тебя, Лу.

Речь была вымученной и короткой, но я все равно увидела, как слезы навернулись на глаза Лу. Она любила Джеймсона, а он был скалой, лишенной большинства эмоций, кроме раздражения. Так что быстрые слова, сказанные ей, значили гораздо больше, чем любая длинная речь, к которой мы могли бы его принудить.

Он снова сел и повернулся ко мне со взглядом, который говорил: «Теперь довольна?»

Я изобразила в ответ свою самую невинную, счастливую улыбку, заставив его покачать головой и сделать еще один глоток, чтобы скрыть улыбку, которую он не мог удержать на лице.

В этом была особенность наших отношений, они всегда налаживались сами собой. Лу называла это равновесием и пыталась соотнести это с наукой, как вечно делала. Но, несмотря ни на что, все всегда возвращалось к равновесию. Однако после инцидента в прошлом месяце все было настолько серьезно, что возвращаться к равновесию становилось все труднее и труднее.

Почему?

Я не могла понять, почему. Может быть, потому, что мы просто выросли. Может быть, потому, что Джеймсон изменился и искал «чего-то серьезного» в своей жизни. Может быть, это напоролось на мой отказ меняться.