Отвергни меня - Фиона Коул (2024)

— Как будто ты голодна. — С этим можно работать. Я изголодалась по Джеймсону. Неважно, насколько мы были дружны, я бы не возражала против возможности кое-чем заняться с ним. Как только я приоткрыла губы, чтобы дать Шейну понять, как я изголодалась по Джеймсону, он прервал меня и продолжил. — И не из-за его члена, — подмигнул он, зная, что я собираюсь сказать. — Ты изголодалась по его руке в своей. По тому, как он бросает тебе вызов и противостоит тебе. Ты жаждешь, чтобы он был рядом с тобой и доказал, что ты ошибаешься в любви мужчин, — его слова были как удар. Мне не нужен был мужчина рядом со мной. Особенно Джеймсон. Мы были друзьями, которые дразнили друг друга, как родные брат и сестра.

Но я не знала, что сказать в ответ. В груди у меня было тесно, а губы поджаты, и я попыталась проглотить комок в горле. Что, черт возьми, со мной не так? Он проигнорировал недовольное выражение моего лица и продолжил.

— Это большая битва воли, то во что ты сейчас играешь. Как долго ты сможешь сдерживать свои чувства к нему? Как долго ты сможешь притворяться, что не любишь его? Не все те мелкие игры, в которых тебе нравится притворяться, будто ты играешь.

Его, казалось, не волновал гнев, исказивший мое лицо. Он улыбнулся этому, как будто был прав и наслаждался словами, которые бросал в меня, наслаждался замешательством, которое вызвал во мне. Он неправ.

Он неправ, и я собиралась это исправить. Я открыла рот, чтобы высказать ему все, что думаю о его говно-дерьмовом анализе, когда чья-то рука опустилась мне на плечо. Моя голова дернулась, чтобы посмотреть, кто меня прервал, и остановилась на паре темно-синих глаз, которые заставили бурлящие во мне эмоции бушевать еще сильнее.

— Не возражаешь, если поменяемся парами? — спросил Джеймсон.

Шейн ухмыльнулся мне.

— Конечно, — согласился он, отходя, чтобы заключить Джулиану в объятия, глядя на нее совсем не так, как он смотрел на меня.

Я нервно повернулась к Джеймсону. За предыдущие двадцать четыре часа у нас было несколько поверхностных взаимодействий, немного легких подшучивания. Но теперь я была близка к тому, чтобы оказаться в его объятиях, прижаться к нему. Мы были бы вместе, по крайней мере, на одну или две песни, и это заставило мои нервы трепетать. Наблюдая, как его руки поднимаются ко мне, я почувствовала, что в тот момент, когда мы полностью залечили наш разрыв, давление сжало мою грудь, чтобы все снова стало на свои места.

Ощущение одной руки Джеймсона на моей спине, в то время как его другая переместилась, чтобы обхватить мои пальцы, возбудило меня сильнее, чем все, что Шейн мог заставить меня почувствовать. Почему Джеймсон ощущался так по-другому? Должно быть, слова Шейна спутали все у меня в голове. Конечно, я любила Джеймсона, он же мне как брат. Брат, с которым я целовалась, руки которого были у меня в трусиках. С которым я, возможно, несколько раз кончила.

Ладно, может, и не брат, но я не любила его так, как на то намекал Шейн. Он не знал, о чем говорил. Он был новичком в нашей группе и не понимал нашей динамики. Я могла представить, как это выглядело для других. Он был неправ, и я попыталась забыть об этом и расслабить свое тело. Но я все еще не могла перестать держать себя в руках, боясь слишком расслабиться в объятиях Джеймсона. Не могла выбросить из головы то, как его рука прожигала мне кожу сквозь платье.

— Похоже, у вас был напряженный разговор, — сказал Джеймсон, прерывая мои закручивающиеся в спираль мысли.