Последний шанс - Сара Руиз

Я собирала вещи для паба несколько недель, но не повесила ни одну из них, кроме пробковой доски. Я мысленно прохожусь по всем тем вещам, которые собрала — рисунки Джека, старые фотографии знаменитостей, футболки спортсменов в рамках, атрибутика различных ирландских брэндов. Мне ведь должно хватить всего этого? Когда я закрываю глаза, я представляю «Ирландец», но не так, как он обычно выглядит — пустой и тёмный. Я представляю тот образ «Ирландца», который сложился у меня в голове в тот вечер, когда я познакомилась с Джеком. И согласно этому образу, все столы там заняты. Всюду слышится смех и разговоры. Музыка наполняет помещение. Некоторые посетители окружили музыкантов и качаются в такт музыке или подпевают. Другие же тихонько прохаживаются по периметру помещения, осматривая детали интерьера. Куда бы ты ни посмотрел, что-то каждый раз привлекает твоё внимание, что-то стоящее.

Завтра вечером у меня будет музыка. Не знаю, придут ли люди. Это от меня не зависит.

Я снова вспоминаю о том, как Джек удивил меня «Дженгой», которую он купил для паба, и я тоже хочу его удивить. Я хочу, чтобы он пришёл сюда завтра и поразился, наконец, увидев это место таким, каким его вижу я.

Зарядившись энергией, я откладываю подстаканник и направляюсь в кладовку, где я храню элементы декора, которые мы собрали в ящики. Я переношу ящики в основное помещение. Некоторые из них такие тяжёлые, что мне приходится тащить их через всю кухню и задвинуть за барную стойку. Как только все ящики оказываются передо мной, я подсоединяю телефон к колонкам. Уже за полночь, но музыка и моё воодушевление заряжают меня такой энергией, что я совсем не чувствую усталости.

Я сдвигаю столы, расчищая пространство по центру помещения, где я могу разложить всё то, что мне удалось собрать, так как хочу увидеть цельную картину. Я снимаю ужасные фотографии, которые висят на стене, и перебираю новые картины, складывая их стопками перед стеной в том месте, где я планирую их повесить. Затем я вдруг понимаю, что забыла молоток, гвозди и лестницу. У меня уходит полчаса на то, чтобы найти молоток и гвозди. Но я не знаю, где лестница, поэтому решаю использовать стул, который я могу поставить на стол в тех местах, где не смогу дотянуться до стены.

Я не успеваю украсить и половины второй стены, как вдруг понимаю, что я серьёзно облажалась. Я вставляла работы Джека в рамки от старых фотографий по мере продвижения по стене. Первая стена выглядит так же чудесно, как я и рассчитывала. Но я лишь на глаз прикинула размеры рамок. Я была уверена, что у меня хватит рамок нужных размеров для картин Джека, но как выяснилось, их всего лишь пять.

— Это… не хорошо, — говорю я, осматривая весь тот хаос, который я устроила. — И не надо так на меня смотреть, — добавляю я, обращаясь к Себастьяну, который смотрит на меня с самодовольным видом.

— Всё в порядке. Я что-нибудь придумаю, — говорю я, но паника только нарастает.

Сейчас три часа утра, а вся эта работа заняла у меня больше времени, чем я ожидала. Я вдруг понимаю, что не смогу закончить то, что начала. Я перебираю в голове различные варианты. Наверное, я могла бы отказаться от картин и развесить всё остальное. Но тогда мне придётся решить, что поместить в рамки. Я могла бы оставить всё как есть, но паб выглядит нелепо, когда в нём украшено только полторы стены.

Энергия, которую я чувствовала, когда всё это начала, улетучивается, и я вдруг понимаю, что вымоталась. Я так устала, что чувствую, как схожу с ума. Я готова разрыдаться и не знаю, способна ли вообще сдвинуться с места, не говоря уже о том, чтобы потратить ещё несколько часов на то, чтобы разобраться со всем этим хаосом.

Я больше не могу этим заниматься. Мне надо поспать. Всего час или два, а затем я снова смогу спуститься сюда и решить, что делать до того, как придёт Олли и откроет паб.

— Всё будет в порядке, — говорю я Себастьяну, который выглядит так, будто ему всё равно.