Песня Сирены - Виктория Роа

130.1 FM «P.A.N.D.O.R.A — разговоры о главном». — находилась в одноэтажном здании поделённым ровно на четыре сектора. Мне довелось узнать только два из них: первый представлял собой небольшую комнату походившую на кабинет психоаналитика. Приятные, теплого отлива розовые стены с рисунком вьющегося зеленого плюща приятно ласкали взгляд, но мой зацепился на центральной, широкой стене. Из фотокарточек полороида выложено слово «Pandora» и присмотревшись, я увидела силуэты, запечатленные обнаженные части тела женщин, а горделивая улыбка супруга Росс внушала мне едкий, проникающий под кожу страх. Возникающие в голове образы не оставляли меня ни на секунду в покое…это будоражило. В изображениях я узнавал встречавшихся нам в коридорах женщин, что так нежно приветствовали мужчину своими улыбками, ласковыми прикосновениями к лицу и ладоням, и просто игривыми взглядами. Я увидела на фотографиях многих, но только не смогла найти саму Росс. Мужские пальцы крепче сжали мои плечи, и я почувствовала, как по спине скатываются несколько капель пота делая меня влажной не только между ног. Снова взгляд мои скользил по фотокарточкам…туман…и я проваливаюсь в мир возбуждающих иллюзий, которых, может быть, даже и не было, а может…

***

Он возвращается сюда…по привычке, по работу, а иной раз по просьбу жены, чтобы утолить ее любопытство. Сколько еще он сможет делать эти вещи, что так ей нравятся? Эксперимент затягивается, эксперимент должен подойти к концу банально тогда, когда секс станет для него скучным, когда секс станет для него нечто вроде вызывающим отчуждение и это будет исключительно ее вина. Он стоит у задёрнутого темно-синий шторой окна, и медленно, словно смакуя каждый глоток пьёт свой крепкий, черный чай, чувствуя, как сладко-горькая жидкость медленно скользя по горлу заставляет выступить нескольким каплям пота. Небо в преддверии грозы…мрачное, тяжело, как и свинцовые чувства, что теплятся в глубине его души. Раздвигая тонкими пальцами тяжелую ткань занавесок, он внимательно рассматривал небесные силуэты облаков, надвигающихся туч, первого срывающегося, как женские слезы от хлесткой пощечины, каплей дождя. Из стоящего на рабочем столе его жены радиоприемника доносится старенькая, чувственная песня Роксет «Слушай сердцем», и, вздохнув, он допивает напиток, оставив чашку с осадком на подоконнике. Если быть честным, то он терпеть не мог сюда возвращаться, ибо каждый раз, когда ему приходилось переступать порог этого места, он чувствовал себя загнанным хищником, которого пытаются приручить, которого загоняя в угол пытаются усмирить плетью и ярким пламенем обжигающегося огня. Только ты же хищник, что ты можешь кроме рычания? Его руки помнят все: прикосновения, ласку, поцелуи, но только мысли в чувстве беспамятства и забвении самого важного, самого ценного в жизни…смысл чего ты просто потерял.