Песня Сирены - Виктория Роа

Мужчина перегрыз зубочистку. Треск оглушил Марину, и она шатнулась назад. Представляя себя этой самой зубочисткой, она подумала, что однажды, он так же ее просто сломает. Сломает, и все тут. Разве ему будет от этого плохо? Нет. Просто будет делать вид, что эта сломанная девчонка к нему не имеет никакого отношения. Мурашки выступили на ее коже, и закружилась голова. Заинтересованный взгляд хищника умеет пугать до костей. Ярко-красное платье обтянуло изящную фигурку, и от каждого ее движения он ловил свой взгляд на тесно прижатой друг дружке плоти, спрятанной под кружевным бюстгальтером. Эта женщина была полной противоположностью его жены, но тем сильнее было влечение к ней, сошедшей со старых кинопленок фильмов нуара. Именно Марина та самая женщина, которая будет подружкой детектива в любом старом детективе, именно она станет первой жертвой, которую подвергнуть изощрённым пыткам и садизму. Цокот высоких каблучков ласкал слух, как и ее манера двигаться, и касалось это не только походки. Вернее, походки не касалось совершенно. Тяжелая мужская ладонь легла на округлые женские ягодицы. Встав с места, он обошел ее со спины, и приобняв за талию, мужчина уткнулся носом в ее шею, вдыхая сладкую смесь духов и кожи. Марина вздрогнула. Сердце билось так быстро, что могло просто выпрыгнуть прочь. Ведь эта вся ситуация в очередной раз давала ей повод понять, что она всего лишь его любовница. Кто она такая, чтобы строить его? А уж тем более пытаться им помыкать. Все, что она может — подчиниться. Подчиниться, чтобы не стать хуже. Подчиниться, чтобы ему был хорошо. Считала ли она это самопожертвованием? Скорее тяжелой формой мазохизма. Стокгольмский синдром на лицо.

— Считаешь меня мерзавцем, который тобой пользуется? — его ладонь нежно скользила вверх задирая шелковое платье выше бедра. — считаешь, что я никогда тебя не слушаю, а ведь ты ошибаешься, малышка.

— Ты всегда так поступаешь, и… — она сдержала стон. — что я могу еще думать?

— Но ведь причина всего ты. — мужчина улыбнулся. — можно ли винить меня в этом?

— Я не позволю тебе издеваться над мной. Ты возомнил себя Богом, но только я не могу так больше. — прошептала сквозь слезы Марина. — я покончу с этим.

— Я согласен. — он улыбнулся. — давай разойдемся, но далеко ли ты уйдешь, птичка?

— В каком смысле? — женщина удивилась. — ты согласен?

— Да. — мужчина спокойно открыл ящик стола.

— Ты серьезно хочешь, чтобы мы расстались? — девушка пошатнулась, но резко облокотилась ладонями о стол.

— Знаешь, если бы ты хотела, то давно бы упорхнула от меня. — он засмеялся. — но откуда в тебе, безвольной пташке, столько силы? Хотя, я знаю, что может заставить тебя передумать. — он резко швырнул стопку фотографий, и они разлетелись по столешнице, а некоторые упали на пол.