Капля яда - Х. Пенроуз

Майлз подошел, занял место и ворвался прямо в наш разговор. Он на мгновение заставил нас замолчать своим вопросом:

— Кто из вас встречается с Миллой Росси?

— Мы не встречаемся ни с кем, кроме нескольких грязных трахов, — заявил Техас, смерив его взглядом. — Ты знаешь это, придурок.

Господи, сегодня у него было лучшее время месяца.

— Хм, — он провел большим пальцем по уголку рта, безуспешно пытаясь скрыть усмешку.

— В наши дни мы и минуты не можем прожить без того, чтобы не услышать об этой маленькой лгунье, — процедил Холлис сквозь стиснутые зубы, вызвав у Майлза реакцию, на которую он явно рассчитывал.

Ухмылка Майлза была на пределе, когда он посмотрел на Холлиса, затем перевел взгляд с Техаса на меня.

— Не надо, — громко простонал я, зная, что он будет помешивать в гребаном котле.

Майлз похлопал ресницами и придал лицу невинный вид:

— Что?

Если бы я не знал его так хорошо, то, вероятно, купился бы на этот спектакль.

Техас, настроенный на ту же волну что и я, ответил:

— Это притворно невинное выражение лица не действует на тех, кто тебя знает, — он ухмыльнулся Майлзу. — Неудивительно, что ты получаешь столько золотых кисок с таким выступлением.

Мои мысли обратились к Милле, к великолепному хаосу. Это читалось в ее глазах. Она напоминала мне луну, часть ее, всегда скрытую. И я знал, что я не единственный, кто осознал это — подобное призвано нравиться. Сейчас она была больше похожа на нас, чем когда-либо. В каком-то смысле это вызвало у меня трепет. С другой стороны, это заинтриговало меня. Через что она прошла, что ей понадобилось или хотелось, чтобы часть ее оставалась спрятанной от окружающих?

— Один из ваших парней смотрел на нее ястребиными глазами на той шикарной вечеринке, — слова Майлза прервали мои мысли, его голос выдавал его ненависть ко всему показному.

— Который? — спросил я.

— Сын мэра, Адам, — подтвердил он с серьезным видом.

Я закашлялся от смеха, когда Техас фыркнул, а Холлис просто смотрел между нами, и на его лице не отразилось никаких эмоций. Майлз с любопытством оглядел нас всех. Парень был наблюдателен, даже больше, чем Холлис, и умел читать людей и вынюхивать наглых лжецов.

— У него был сильный стояк из-за нее с тех пор, как мы были детьми, — заявил Холлис.

Это было то, что мы уже знали. Мысль о том, что он был с ней или завладел бы ее вниманием, была смехотворной. Много лет назад она дала понять, что они крепкие друзья, ни больше, ни меньше. Мы с Техасом кивнули в знак подтверждения.

— Нет, дело не в этом, — прокомментировал Майлз, проводя рукой по подбородку. — Я ему не доверяю.

Это заставило нас выпрямиться по стойке смирно.

— Мы знаем его с пеленок, — добавил я.

Он был одним из наших, не из "Сов", потому что было необходимо знать… Но одним из наших доверенных внутренних кругов за пределами этого. Адам был верен нам, другом на всю жизнь, так что я был начеку. Но я охладил бушующий гнев, пульсирующий в моих венах, потому что он не знал его так, как знали мы; он был посторонним в нашей дружбе, и я не мог держать это в узде, потому что он был семьей, на нашей стороне, присматривал за нами, как всегда.

— Дэниел и Ли тоже были неравнодушны к ней. Они просто выросли из этого.

Заметив, как гнев покинул мое тело, он кивнул в знак согласия.

— Я знал, что получу такую реакцию. Моя преданность вам и наша дружба означала, что я должен был сообщить о своих мыслях, независимо от вашего мнения или чувств, — он произнес слова "чувства" с отвращением, как будто они были грязными у него на языке.

— Оу, его чувства заботятся о нас, — пошутил я, подмигивая ему.

Остальные рассмеялись, когда он сморщил нос, а его взгляд сказал мне заткнуться о любых эмоциях.