Капля яда - Х. Пенроуз

Воспоминания, которые я изо всех сил старалась стирать каждый божий день. Но ночью они вылезали из своего укрытия и проскальзывали в мой разум, в наглядных деталях напоминая мне обо всем, что произошло. О том, от чего я изо всех сил старалась избавиться. О ком я отталкивала. Некоторые вещи никогда не должны вспоминаться. Они заслуживали того, чтобы сгнить на дне своей запятнанной души и никогда больше не всплыть на поверхность.

Меня разбудили толчком; крепкая хватка держала меня за плечи, а пальцы больно впились. Инстинктивно я выбросила руку, ударив наотмашь, кто бы это ни был. Моя рука пульсировала от удара о какую-то часть твердого тела. Я не могла двигаться быстро; я все еще истекала кровью в абсолютной агонии. Но человек так крепко схватил меня за запястье, что я почувствовала, как кости терлись друг о друга. Я вскрикнула и с трудом открыла глаза.

— Ты проспала достаточно долго. Вставай, — потребовал он. — Тебе нужна еда и питье.

Вскочив с кровати, я проигнорировала его завуалированные угрозы. Включив экран телефона и посмотрев на время, я заметила, что снова проспала большую часть дня.

Он решил устроиться поудобнее в моем пространстве — технически, в своем — и принял душ в моей ванной. Я стиснула зубы.

Думаю, тогда это был он.

Решив приготовить немного еды, мой желудок недовольно заурчал от недостатка пищи. Мне хотелось бы быть кем-то, кто мог питаться своими чувствами, но мой аппетит пропал из-за стресса, к большому протесту моего тела.

Медленно пересекая комнату, я заметила его телефон, оставленный без присмотра на подлокотнике дивана, с подсветкой домашнего экрана. Я оглянулась в сторону коридора, чтобы убедиться, что за мной не наблюдали, но все, что я услышала, были продолжающиеся звуки льющейся воды в душе.

Я заглотила наживку, раскрытую для меня, и схватила ее быстрыми и болезненными движениями. Я проверила его телефон, на котором не было абсолютно ничего, никаких необычных контактов. Я раздраженно фыркнула.

Как только я решила положить его обратно и убедиться, что все выглядит неуместно, я заметила неназванное приложение. Должно быть, я случайно пролистала мимо него раньше. У него была своя страница с заметным дизайном в виде пламенного красного узора, соответствующего карточке, которую я положила в карман из его квартиры. Я нажала на нее и столкнулась с пустой стеной, полной контента, защищенного паролем.

Мысленно решив, что мне нужно стать хакером, чтобы я могла взломать этот защищенный контент методом грубой силы, я хихикнула. Это было совершенно неуместно, учитывая положение, в котором я оказалась, но кого это волновало? Потому что то, что тебя не убило, дало тебе чертовски много нездоровых механизмов совладания и по-настоящему развратное, мрачное чувство юмора.

Телефон громко запищал, сообщая о входящем сообщении, и я лихорадочно нажала на кнопку, чтобы включить его в бесшумный режим. Я затаила дыхание, крепко сжала телефон и прокралась по коридору. Душ был выключен. У меня были минуты, может быть, секунды, до того, как он вышел бы, и я не могла держать в руках его телефон. Бог знал, какое наказание я получила бы за это.

Я легкими шагами вернулась в гостиную, украдкой взглянув на сообщение с неизвестного номера с адресом, больше ничего не указано. Я положила его обратно на подлокотник дивана, запечатлев в памяти этот адрес, чтобы разобраться с ним гораздо позже, когда он не наступал бы мне на пятки.

Я прошла на кухню, доставая из холодильника все необходимое для сэндвича. Я разрезала хлеб пополам острым ножом, когда он вернулся в комнату, элегантно одетый. Он уходил. Нож казался тяжелым в моих пальцах, и я осторожно положила его на столешницу, мои глаза были прикованы к нему, когда мои пальцы зависли над рукояткой, не выпуская ее полностью. Я задумалась.… могла бы я? Стала бы я? Должна ли я?

— Ты становишься храброй, маленький ангелочек, — прокомментировал он со смехом в голосе. — Или очень сумасшедшей.