Элегия тени - Пессоа Фернандо (2015)

Все перволунья хочется исплавать —

И только жижа булькает в углу;

Стоячая засасывает заводь…

Я буду царь, но буду не теперь я…

И я машу в саргасовую мглу

За океаном моего безверья.

6. «Сюда я прихожу издалека…»

Сюда я прихожу издалека,

И я дышу туманом и раздором,

Неся свой образ пасмурный, в котором

Есть образ неземного двойника.

Я был когда-то, в прошлые века,

Не Боабдилем, но прощальным взором[1],

Скользящим по гранадским косогорам,

Где залегла навечная тоска.

Я павшая гранадская держава,

Сиротствую у мира на виду…

Дорога есть, а цели не найду.

Я сам своя смертельная отрава,

Вчерашняя ненадобная слава,

Подсолнечник в бессолнечном саду.

13. «Посланник неизвестного владыки…»

Посланник неизвестного владыки,

Я сам не знаю, что я говорю.

Мои слова, угодные царю,

Мне кажутся бессмысленны и дики.

Распался я на образ двоеликий,

Две части меж собой не замирю:

То робко приближаюсь к алтарю,

То изрыгаю варварские зыки.

А есть ли Царь, не ведаю поныне.

Забыть о нем – назначено уроком…

Дано мне целью – странствовать в пустыне.

Но прежде, чем создалось естество,

В безмерье и в довременье далеком,

Я был вблизи от Бога моего…

14. «Как если б вдруг фонтаны замолчали…»

Как если б вдруг фонтаны замолчали

(Напрасен взор, утопленный во взоре), —

Так, сновиденью моему не вторя,

Тот голос, что родился из печали,

Теперь умолк… Уже не в карнавале,

Без музыки, без крыльев средь лазори,

Таинственность, молчащая, как море,

Приходит в обезветренные дали…

Пейзаж вдали – он только лишь на то нам,

Чтоб стало тихо, если мы нисходим

В таинственность, при часе благосклонном…

И где-то есть безмолвная природа,

И где-то мир с движеньем и бесплодьем…

И где-то Бог – Замковым Камнем свода…

«Прекрасен день, который сам…»

Прекрасен день, который сам

Себе же мерой,

Глаза подъемля к небесам

С наивной верой.

Но будет неба синева

Не благостыней,

Пока в глубины естества

Не примешь сини —

И цвет, которым зелены

Холмов уборы,

До самой сердца глубины

Не вникнет в поры.

О ты, несведущий двойник,

Уйди, не мешкай! —

Но не отступит ни на миг,

Глядит с насмешкой,

Что и земля и небеса

Всего родимей

Тому, кто душу отдал за

Слиянье с ними.

«Болезненный звон колокольный…»

Болезненный звон колокольный,

Ты через деревню летишь

И каждым накатом сгущаешь

Души предвечернюю тишь.

И словно бы взятый у жизни,

Столь горестен твой разговор,

Что в первом тягучем ударе

Уже раздается повтор.

И сколько ни рей надо мною,

Когда прохожу стороной,

Ты грезой моей остаешься —

И, значит, всегда не со мной.

И если дрожащим ударам

Завторит вечерняя даль,

Куда-то отпрянет – былое,

Зачем-то нагрянет – печаль.

«Очертившись четко…»

Очертившись четко

Где-то, в лунном свете,

Парусная лодка

Родственна примете.