Люблю тебя - Инна Инфинити (2024)

Наверное, у меня было точно такое же выражение лица, как у Лили, когда мама озвучила свою теорию. Официант приносит заказ, но Лиля к нему не притрагивается. Задумывается.

— А как можно прослушать чужой телефон и перехватить чужие сообщения? — задает вопрос.

— Не знаю. Но уверен, что есть масса шпионских программ для этого. Как-то же ставят телефоны на прослушку.

— Телефоны прослушиваются у людей, которые занимают определенные должности. Еще у подозреваемых в преступлении могут прослушивать телефон. Наверное, операторы связи предоставляют правоохранительным органам и спецслужбам доступ к разговором и сообщениям человека. Но если телефон хотят прослушать не правоохранительные органы, не спецслужбы, то как это сделать?

— Я же говорю, установить на телефон какую-нибудь шпионскую программу.

— Думаешь, на мой телефон ее установили?

— Возможно.

Мы оба замолкаем, а в следующую секунду смотрим оторопело друг на друга.

— А что если усатый мужик ходил за мной везде, чтобы установить мне на телефон такую программу!?

Лиля озвучила вслух мою мысль.

— А ты оставляла где-нибудь свой телефон?

Пожимает плечами.

— Не помню, но вполне могла.

Так хотя бы появляется смысл, зачем усатый мужик таскался за Лилей по стадиону даже за кофе и в туалет. В толкучке из болельщиков легко можно вытащить из сумки чужой телефон, быстро проделать с ним необходимые манипуляции и засунуть обратно.

— А у тебя пароль на телефоне не стоит, так ведь?

— Да, я никогда не ставлю. Раздражает постоянно вводить код.

— А по отпечатку пальца? По лицу?

— Нет, не ставлю.

Вместо ответа у меня вырывается тяжёлый вздох.

Глава 35. Квартира

Лиля

Когда Никита тормозит во дворе своего дома, меня охватывает странное чувство. Снова оказаться в его квартире… Не знаю. Когда-то я мечтала жить с ним здесь. А теперь это место, скорее, вызывает неприятные ощущения.

Стараясь не подавать вида, выхожу из автомобиля и следую за Никитой в подъезд. Он достаёт из почтового ящика стопку платежек за ЖКХ и нажимает кнопку вызова лифта. Здесь ничего не изменилось за шесть лет. Так же все блестит и сверкает мрамором. Кстати, ключи от квартиры Свиридова болтаются в моей сумке. Почему-то я их не выложила, хотя, конечно, не собиралась сюда приходить.

Ник открывает дверь, и я с волнением переступаю порог. А когда Свиридов включает свет, у меня и вовсе сердце к горлу подскакивает. Здесь ничего не изменилось. Прихожая такая, какой я ее запомнила. Сняв верхнюю одежду, иду за Никитой дальше. Останавливаюсь в гостиной. Смотрю на диван, на пушистый ковёр у камина. Мы часто занимались тут любовью. Тут и расстались.

Ник включает компьютер, бьет по клавиатуре и щёлкает мышкой. Коммуналку оплачивает, наверное. А я стою и не могу пошевелиться. Воспоминания сковали тело.

— Там кофемашина вроде работает, — Никита обращается ко мне, не поворачивая головы. — В шкафах, может, найдётся какое-нибудь печенье. Только срок годности надо проверить.

— Мы только что ели в ресторане.

— У нас еще полтора часа до поездки к Соне и Диме.

Стараюсь прогнать воспоминания. Что я, в самом деле? Это было давно и не имеет значения. Мы с Никитой расстались, а секс ничего не значит. Мы не вместе. Мы не пара.

Пересекаю гостиную и попадаю в кухонную зону. Открываю один шкафчик, второй. В углу лежит пачка моих любимых вафель. Никита их не ел, нельзя было по его диете. Беру вафли. Срок годности истёк четыре года назад. Да тут у всего истёк срок годности. У чая, у капсул кофе. Складываю все просроченные продукты в одну кучу на столешнице. Так увлекаюсь процессом, что не слышу, как Никита подходит сзади. Испуганно вздрагиваю, когда обнимает меня со спины. Он падает лбом мне на плечо и молчит. Наверное, мы оба думаем об одном и том же.

— Прости, — шепчет.