Палеонтолог - Рамона Грей

— Почему Бен не может закончить ее вместе со мной?

— Бен очень занят написанием своей книги, — объяснила я. — Иди почисти зубы, переоденься в пижаму, а потом я уложу тебя спать.

— Я хочу, чтобы Бен подоткнул мне одеяло, — заявил Лютер.

— Лютер, это не…

— Конечно, — быстро проговорил Бен. — Я уложу тебя, приятель. Просто крикни, когда будешь готов, хорошо?

— Класс! — Лютер вскочил, а затем импульсивно обнял Бена. — Мы можем закончить игру завтра вечером, Бен?

— Лютер, делай, что я просила, пожалуйста, — непреклонно проговорила я, прежде чем Бен успел ответить.

Ворча, Лютер прошел в ванную и закрыл дверь. Я неловко улыбнулась Бену и присела на корточки, чтобы собрать плоский кусок картона, на котором Лютер фломастерами нарисовал игровую доску.

— Я помогу, — предложил Бен. Он привстал, затем наклонился и осторожно поднял картон. Затем перенес его к моему столу. — Можно я оставлю поле на твоем столе, пока мы с Лютером не закончим игру завтра вечером, или оно будет тебе мешать?

— Все нормально. — Я скрестила руки на груди. — Послушай, не стоит забивать себе голову тем, чтобы закончить с ним игру. Ты занят своей книгой, а Лютер поймет, когда я ему все объясню.

Лютер открыл дверь ванной.

— Мам, я выдавил последнюю зубную пасту.

— Спасибо, что предупредил, дорогой. Я возьму запасную из бельевого шкафа.

С надеждой глядя на Бена, Лютер отчитался:

— Я почти готов к укладыванию. Ты ведь еще не уходишь?

— Все верно, — подтвердил Бен.

— Отлично. — Лютер улыбнулся ему, и мое сердце ёкнуло от счастья и тут же разбилось от огорчения. — Увидимся через несколько минут, Бен.

— Конечно, малыш.

Он ушел в свою спальню и закрыл дверь. Я отвернулась, быстро моргая, чтобы остановить слезы, и отчаянно пытаясь взять свои эмоции под контроль, пока Бен не увидел, в каком я состоянии.

— Я прекрасно провел время на спектакле сегодня днем. — Бен обнял меня за талию.

Я уговаривала себя не опираться на него, но все равно прислонилась, упираясь затылком в его широкую грудь.

— Я тоже, — призналась я. — Твои брат и Брайс очень веселые ребята.

— Так и есть. — Он положил подбородок мне на макушку. — Я сделал что-то не так, Лив?

— Нет, конечно, нет, — заверила я.

— Тогда почему ты вдруг отталкиваешь меня от Лютера?

— Я не отталкиваю, — запротестовала я. — Просто…

Бен развернул меня к себе. Я уставилась на его грудь, на ткань его рубашки, которая колыхалась, пока я боролась с желанием не заплакать. Бен приподнял мое лицо, нежно сжав пальцами подбородок.

— Расскажи мне, милая.

— Бен, ты очень нравишься Лютеру. Но ты скоро уедешь, и Лютер больше никогда тебя не увидит, а я знаю своего ребенка. Он сильно расстроится, лишившись тебя в своей жизни. Он отчаянно нуждается в отце, а ты…

Слезы покатились по моим щекам, и Бен вытер их большими пальцами.

Я глубоко вздохнула.

— Клянусь, в этом нет ничего личного. Я просто хочу его защитить.

— Я понимаю. — Он продолжал гладить мои щеки пальцами. — А что, если бы все сложилось иначе? Что если я останусь рядом с Лютером?

— В каком смысле? — Мое сердце учащенно забилось, и в нем расцвела робкая надежда. Я могла говорить себе что угодно, но в душе мечтала быть с Беном. Я хотела, чтобы он был рядом со мной и в моей постели. Я хотела поддерживать и любить его и получать его любовь в ответ. А видя, как замечательно он относится к Лютеру, я хотела, чтобы он стал отцом, которого заслуживает мой сын.

— Ну, Хейвенпорт не так уж далеко, верно? Мне нравится проводить время с Лютером, и я был бы рад приезжать на неделе на вечер или проводить с ним время на выходных, — пояснил Бен.

Надежда угасла, как пламя, погашенное порывом ветра. Я удержала улыбку на лице огромным усилием воли.