Другая единственная - Наташа Колесникова (2006)

— Я думаю… Но если вы хотите сказать, что слишком… я могу немного снизить. Мы у себя все хорошенько посчитали, это показалось нормально, понимаете ли…

Одну за другой просматривал Самарин фотографии с продукцией фабрики Осинского и всe больше убеждался, что мебель там делают вполне конкурентоспособную. Но цены! Отпускные на каждый гарнитур были в полтора, а то и два раза ниже европейских! Было над чем подумать. Разумеется, нужна рекламная компания, разумеется придется приложить усилия, чтобы убедить Морина и Ягодина, а также других владельцев мебельных салонов продавать то, что делает в Твери Осинский, но это все реально! Более того, реально вложить средства в фабрику «Красно дерево», расширить производство и получать дивиденды от производства!

— Валентин Семенович, а это все реально?

— Конечно, Павел Васильевич, конечно. Я на машине приехал, тут ехать-то… Можем вернуться вместе с вашим экспертом, пусть сам все посмотрит, убедится. Более того, я договорился с нашим начальством. бизнесменами, можно посмотреть мебель, так сказать, в действии. В квартирах. Вот спальня «Настасья», она дороже других, но понимаете, это ручная сборка, с любовью сделана. Понимаете, если какие чересчур… будут трясти кровать каждую ночь лет тридцать, то потом запросто могут подарить ее детям, я гарантирую, что кровать будет в порядке. Натуральное дерево, ручная сборка, настоящий клен. Но конечно, дороже стоит, чем по немецкой технологии. я понимаю. Но и там мы клен меняем, народу нравится.

«Если он не врет, эта спальня «Настасья» станет хитом продаж этого года. — подумал Самарин. — Немецкие и финские кровати на основе ДСП стоят куда дороже. Испанцы делают классные кровати, но и цены у них…»

Самарин нажал кнопку громкоговорящей связи, попросил Лену немедленно зайти к нему.

— Честно скажу, мне понравилось то, что вы предлагаете, Валентин Семенович, — сказал он. — Но тут есть два момента, которые необходимо сразу согласовать. Если наши менеджеры решат, что обстановка на фабрике внушает надежды. пусть даже скромные…

— Павел Васильевич, обижаете! Я что, похож на балаболку? Ну, мощности у нас пока что маловаты. Ту же «Настасью» бригада делает за неделю, все же вручную. Потому и продаем ее по записи. Все можно посмотреть, проверить.

Он и был похож на балаболку, но мебель делал классную.

— Если все так, как вы сказали, мы подпишем договор и станем дистрибьютором вашей фабрики, то есть будем продавать вашу продукцию как на внутреннем, так и на внешнем рынке. Только мы. Второй момент. Мы обязуемся вкладывать средства в расширение производства, которое более всего зарекомендовало себя на рынке. Это подразумевает превращение фабрики и фирмы в единый холдинг… со временем, разумеется.

— То есть вы сами станете хозяйничать у нас? — растерянно спросил Осинский.

— Нет. Это дело будущего, все зависит от наших с вами успехов. А что касается фабрики — вы потом вправе диктовать любые условия для себя, коллектива. Мы просто будем работать единым организмом, вы делаете — мы продаем. Мы знаем, что, где и как подкорректировать в производстве, вы умеете работать и прислушиваться к компетентному мнению, вместе мы сила.

— Да? Я в общем-то не возражаю.

— Отлично. Сейчас придет Елена Владимировна, генеральный менеджер, обговорим условия нашей сделки. Кстати, она — Булыгина.

— Родственница? Так вы работаете вместе с «Центурионом»? — с изумлением спросил Осинский.

— Жена. И мы работаем порознь.

Лена вошла в кабинет, остановилась у стола, мельком оценив внешность посетителя. Он произвел на нее такое же впечатление, как и на Самарина.

— Посмотри на коллекцию, Лена, — сказал Самарин, придвигая ей стопку фотографий. — Обрати внимание на цены, они там фломастером написаны.