Каин - Олеся Дмитриева (2024)

— Я совсем не это хотела спросить… — тихо промямлила я. — Я имела в виду, существует ли для мужчин только одна подходящая или идеальная женщина или их много.

— Ты хочешь спросить любил ли я кого-то кроме Биляны? — Ярослав поставил на стол две кружки дымящегося кофе и упаковку с баранками. — Нет, не любил.

— Я не это хотела спросить, — раздраженно буркнула я и опустила глаза, почувствовав сильный укол ни то ревности, ни то обиды, ни то еще чего-то.

— А что тогда?

— Ничего, — насупилась я, не понимая, почему так резко изменилось его отношение ко мне и настроение в целом, и, взяв со стола баранку, принялась с усердием крошить ее в ладони.

— Ну, вот и поговорили, — заключил Ярослав и, сев на диван, сделал большой глоток горячего кофе, стараясь тем самым отогнать вновь нависшее над ним желание поспать, а вместе с ним напряжение и раздражение.

— И еще запомни, я не хочу, чтобы ты помимо моих рассказов спрашивала меня о Биляне или пыталась что-то разузнать о том, какая она была и была ли она лучше тебя. Не надо сравнивать себя с ней, — строго сказал он.

— Я не пытаюсь никого сравнивать, — ощетинилась я. — Естественно она лучше во всем. Это же понятно. Я циничная, расчетливая адвокатша, изменяющая своему молодому человеку. Совсем никакой морали или принципов. А у нее правильно воспитание, ценности, мировоззрение и вообще душа чистая и нетронутая злой и прожженной жизнью. А факт, что она умерла, вообще возводит ее в лик святых.

Еще не успев до конца закончить фразу, я поняла, какую ошибку совершаю и насколько жестокую вещь собираюсь сказать, но уже ничего не могла поделать, мозг сгенерировал мысль и послал ее на мой язык. Ярослав посмотрел на меня с такой злостью, граничащим с презрением, что я опустила глаза.

— Хочешь на ее место? — от интонации его голоса у меня все похолодело внутри.

— Нет, — почти беззвучно ответила я. — Прости, пожалуйста, я не хотела… Это было очень грубо с моей стороны.

Я почувствовала, как на глаза навернулись слезы.

— Я, правда, не хотела тебя обидеть или… ее. Я просто… я не такая плохая, как тебе кажется, — стараясь удержать слезы сказала я, ругая себя за такую откровенность и слабость.

— Я никогда не говорил, что ты плохая, — Ярослав подошел ко мне и, присев передо мной на корточки, повернул к себе.

— Ты что наконец-то в меня влюбилась что ли? — прямо спросил он.

Я сидела, потупив взгляд в пол, и молчала.

— Маша! — он взял меня ладонью за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

— Нет, — прошептала я, и у меня по щекам потекли предательские слезы.

— Ясно, — едва заметно улыбнувшись, ответил он.

Я вытерла слезы и стала вертеть в руках очередную баранку, которую, не смотря на сильное чувство голода, никак не хотелось кушать.

— Хватить гипнотизировать баранку, съешь ее, наконец, — Ярослав встал и отошел к печке.

— Еще горячая, — констатировал он.

Постояв немного у печки и погрев об нее ладони, Ярослав сел напротив меня и взял в руки кружку с кофе.

— Эту печку сложил мой отец… в то время, когда он реже выпивал, — вспомнил Ярослав и совершенно неожиданно добавил. — Знаешь, иногда мне кажется, что в том, что со мной происходит, виноваты мои предки.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла я.

— Мой прадед, дед и отец… каждый их них в своей жизни сделал что-то плохое, но никто за это не ответил, я имею в виду, по-настоящему не был наказан. Вот я как-то и подумал, а не расплачиваюсь ли я за их грехи?..

Он посмотрел на меня и едва заметно усмехнулся.

— Думаешь, это идиотизм?

— Нет, — ответила я, — просто ты до этого никогда не упоминал своих родных и их прошлое.