Каин - Олеся Дмитриева (2024)

Чертыхаясь, он посмотрел на Питера и Давида, которые успели добежать до домов и скрылись в том, где только что зачищали албанцев.

— Твою мать… сука, — процедил Ярослав, пытаясь восстановить дыхание и придумать что делать дальше.

Отход к домам должен был быть виден как на ладони, и Питера с Давидом спасло только то, что снайпер стрелял по Марку и Ярославу. Он понял, что надо оставаться тут еще как минимум пару часов, до рассвета. Снайпер точно не один, и у того второго точно есть прибор ночного видения, и он наводит стрелка на цели. Беспрерывной хаотичной пальбы не было, только несколько прицельных выстрелов, два из которых попали в цель. До домов ему не добраться, снайпер опять начнет стрелять, как только он выйдет из своего прикрытия, но есть шанс, что к рассвету они уйдут в лес и тогда Ярослав с остальными смогут вернуться к своим.

Ярослав придвинулся к Марку и приложил два пальца к шее, примерно в то место, где должна было пульсировать артерия. Никаких пульсаций не было. Парень зажмурился и сжал зубы так сильно, что показалось они вот-вот раскрошатся.

— Блять!

В каком-то глупом порыве он взял Марка за грудки и попытался его тряхнуть, чтобы привести в чувство, впрочем, уже понимая, что друг мертв. Ладони стали влажными от проступившей на одежде крови, и Ярослав понял, что снайпер прошил Марку грудь и живот минимум двумя пулями и шансов остаться живым у того практически не было. Он устало и грузно повалился на спину рядом с другом и, жестко зажав себе рот рукой, беззвучно кричал, пока из глаз не покатились слезы.

Уже утром, добравшись до своих, Ярослав, Питер и Давид узнают, что по ним стреляла пара снайперов одного из подразделений ЮНА, т. е. они все воевали на одной стороне. Снайперы пришли к тому селу с той же целью, что и группа Питера — зачистить дома, которые по разведданным по ночам обжили албанские боевики. Снайперы появились в разрушенном доме через дорогу и заняли позиции для устранения албанских солдат много позже того, когда в дома зашла группа Питера. Ночью, учитывая, что албанцы часто снимали свою форму и одевались в гражданское, или носили просто одежду камуфляжной расцветки, они, не зная, что на зачистку была отправлена другая группа, не задумываясь открыли огонь по своим же.

17. Мария

Февраль 2006 года, Рига, Латвия

Ярослав позвонил мне спустя десять дней после происшествия в парке. Я знала, что с ним все в порядке, и что он временно живет у брата. Павел, как и обещал, позвонил мне на следующий день после того, как я доставила Ярослава к нему, и сказал, что у него небольшое сотрясение мозга, несколько гематом и порезов и сломано одно ребро, в остальном же все в порядке. Жить будет.

Голос у Ярослава был достаточно бодрый, хотя и немного приглушенный.

— Маш, я хочу с тобой встретиться. Это возможно?

Я молчала, чувствуя какую-то неловкость и почему-то даже вину.

— Возможно. Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы принимать гостей?

— Конечно, — улыбнулся он голосом. — Я очень хочу тебя увидеть.

Его последние слова эхом кольнули сердце.

— Пожалуйста, приезжай. Я хочу с тобой поговорить, — попросил он, — и я очень соскучился.

Добавил он недвусмысленно, и я опять почувствовала, как что-то острое проткнуло сердце.

— Хорошо, — чуть помедлив, ответила я, — я приеду после шести.

Остаток рабочего дня я провела в полнейшем безделье, потому как ни одно из дел не хотело получаться, а я особо и не настаивала. Кое-как отсидев до половины шестого, я, чтобы сократить время в дороге, вызвала такси и поехала в Агенскалнс.

Ярослав открыл дверь еще до того, как я успела нажать на кнопку звонка.

— Привет, — улыбнулся он и, обняв меня, затащил в квартиру. — Я видел, как ты подъехала.

— Привет, — ответила я, отстранившись.

— С каких это пор ты разъезжаешь на такси? — Ярослав помог мне снять пальто и повесил его на вешалку.