— Машка… — почти простонал он, — мне так плохо… Если бы только знала, как мне плохо… — он зарылся лицом в мои волосы и шею, и я почувствовала едва различимую влагу на коже от его слез.

— Я знаю, мой хороший… я все знаю… — шептала я ему, обнимая и гладя по голове.

Не знаю, сколько мы вот так, молча, обнявшись, простояли в тишине. Ярослав аккуратно поцеловал меня в щеку, а потом, словно получив мое немое согласие, слегка укусил шею и ухо и тут же коснулся моих губ своими. Я ответила и на его поцелуй, и на прикосновения его ладоней, которые поглаживали мою спину и ягодицы. Привычное от его присутствия тепло стало стремительно разливаться по всему моему телу. С каждой секундой ласки Ярослава становились все требовательнее, и я подчинялась каждому его движению и желанию.

Ярослав резким движением расстегнул пуговицы на моем пиджаке и ловко сбросил его на пол. Его ладонь тут же пробралась под блузку и стала нетерпеливо ощупывать мою грудь. Я расстегнула его джинсы и, не торопясь, запустила туда руку. Рядом с моим ухом тут же раздался тихое рычание Ярослава, и он, чуть приподняв меня, положил на кровать.

Почти через полчаса, когда из духовки стал доноситься запах подгорелой пиццы, Ярослав, нехотя, поднялся с кровати и вытащил еще относительно съедобный корж с начинкой на стол.

— Покушаем сейчас? — обернулся он и посмотрел на меня.

Я вылезла из-под одеяла и, не одеваясь, подошла к Ярославу.

— Не хочется, — промурлыкала я, прижимаясь к нему и несильно кусая его плечо.

Ярослав улыбнулся и обнял меня.

— Я смотрю, ты тоже соскучилась, — жарко поцеловав меня в губы, он стал аккуратно и медленно подталкивать меня обратно к кровати.

— Ага… — чуть смущаясь, ответила я.

В тот момент, когда мы вновь легли на кровать, раздалось жужжание и настойчивая мелодия моего телефона.

— Не поднимай, — прошептал Ярослав, чуть прижимая меня к кровати.

— Хорошо…

Мне и самой совсем не хотелось отвечать, однако телефон настаивал и звонок повторялся несколько раз подряд.

— Подожди… Ярослав… наверное, что-то случилось… — я высвободилась из его объятий и, достав телефон из сумочки, не глядя, подняла трубку.

— Алло, — чуть хрипло сказала я.

— Маша? — уточнили на другом конце провода.

— Да… — я сразу узнала звонившего.

Мне моментально показалось, будто я стою голая не в запертой квартире в Риге, а на площади Святого Марка в Венеции и толпы туристов ходят и показывают на меня пальцем, поэтому захотелось хоть чем-то прикрыться.

— Это Алексей, — подтвердил голос очевидное.

— Да, я поняла. Подожди секунду, — я стала лихорадочно искать, что бы на себя накинуть, чтобы не чувствовать так незащищено и отвратительно.

Было ощущение, что Лешка не на другом конце провода в Германии, а тут в этой квартире, в этой самой комнате. Стоит и смотрит на меня голую в недвусмысленной компании другого мужчины. Наверное, еще никогда до этого самого момента моя измена не ощущалась так остро и мне не было так страшно и даже противно от всего происходящего.

Укутавшись в покрывало, я инстинктивно отошла в другой конец комнаты, хотя и понимала, что Ярослав все равно услышит все, что я буду говорить. Он поудобнее устроился на кровати и, закурив, с интересом наблюдал за моими метаниями.

— Черт… — тихо ругнулась я в сторону, понимая, что попала в безвыходное положение. Я на секунду закрыла глаза и выдохнула, пытаясь успокоить мысли и голос.

— Да, Леш, я слушаю, — наконец сказала я в трубку, — извини, пришлось выйти из кабинета.

— Ты все еще на работе? — удивился он. — В Латвии же сейчас почти восемь.

— Полвосьмого, — поправила я его. — Завтра тяжелый суд, мне надо подготовиться. Адвокат, к которой я приставлена помощником, доверила мне полностью вести одно серьезное дело, не хочу напортачить и провалить его.

— Ну, это ведь хорошо, да? У тебя просто голос какой-то уж очень удрученный.