Запретная любовь - С. Уотсон

Джордан говорит мне держать голову высоко и не обращать внимания на глупости. Мы договариваемся встретиться у машины после последнего занятия и расходимся в разные стороны. Я решаю проверить свою почту в почтовом отделении кампуса. Она заполнена, так как прошло много времени с тех пор, как я проверяла ее в последний раз, но мое внимание привлекает письмо из отдела маркетинга. Я открываю его и обнаруживаю, что у меня назначена еще одна встреча с доктором Грир сегодня днем в 14:30. Мое сердцебиение учащается, и я испытываю искушение позвонить Грейсону. Должен ли он встретиться и с ним тоже? Я достаю телефон, чтобы посмотреть, нет ли пропущенных сообщений, но там ничего нет. Администрация завершила свое расследование? Делаю глубокий вдох и запихиваю корреспонденцию в свою сумку. Я опаздываю на лекцию. Думаю, я получу свой ответ через пару часов.

* * *

Отправляю Джордан короткое сообщение, чтобы напомнить о моей импровизированной встрече с доктором Гриром, и ровно в 14:30 вхожу в кабинет. Он велит мне сесть, а после сообщает, что они завершили свое расследование.

— Первоначально предполагалось, что на нашей встрече будут присутствовать руководители других департаментов, но в связи с недавними событиями было принято решение продолжить. Остальным нужно было скорректировать свое расписание, но я сказал им, что в этом нет необходимости, — сообщает доктор Грир. Что это значит? Он знает о том, что мы с Грейсоном встречаемся в эти выходные? Меня исключают?

— Мисс Галлахер, после тщательного расследования было установлено, что вы заслужили свою оценку.

Святое дерьмо, это было быстро. Все не может быть так просто. Я хватаюсь за подлокотники стула в предвкушении — жду, когда упадет вторая туфля.

— Что это значит? — Я знаю, что это еще не все. Каково мое наказание?

— Это означает, что мы готовы позволить вам закончить обучение. До сих пор ты была образцовой студенткой. Однако есть некоторые условия, — предупреждает он.

Ладно, в чем подвох? Доктор Грир выгибает угрожающую бровь, которая выводит меня из себя. Его поведение не кричит «мы прощаем твое поведение», но, по крайней мере, сегодня он не вторгается в мое личное пространство.

— Вы не можете больше контактировать с профессором Майклзом в течение всего вашего пребывания здесь в качестве студента. Ни в каком качестве. Мы в курсе разговоров, которые уже ходят по кампусу, и готовы выступить с заявлением, если это необходимо. Надеюсь, со временем это забудется, и студенты перейдут к другой истории. Я предупреждаю вас, мисс Галлахер, если вы не будете придерживаться этих простых условий, вы будете исключены.

Его пристальный взгляд пригвождает меня к месту. Слова, которые он не произносит, еще страшнее, чем те, что слетают с его губ.

— В чем подвох? — выпаливаю я.

Мы с Грейсоном и так готовы держаться подальше друг от друга. Конечно, они не могут позволить нам обойтись без каких-либо последствий. Черт, вот и все. А как насчет Грейсона? Что с ним будет?

— Здесь нет никакого подвоха. Я объяснил условия, которым вы должны соответствовать, чтобы остаться здесь студентом. Мы также просим вас не обсуждать никаких деталей, касающихся ваших отношений с профессором или исхода этой ситуации. Нам нужно, чтобы эта неосторожность стала вчерашней новостью.

— А что насчет Грейсона — я имею в виду профессора Майклза? — Понимаю, что мне следует оставить все как есть, но мне нужно знать.

— Мисс Галлахер, я советую вам с этого момента не вмешиваться в дела профессора Майклза. Он больше не преподает здесь, и это все, что вам нужно знать.

Черт возьми. Вот почему я так легко отделалась. Они приписывают вину Грейсону. Он возьмет вину на себя. О Господи. Что он сделал? Я сказала ему, что не хочу этого. Я пытаюсь сосредоточиться на предупреждениях, которые раздает доктор Грир, но чувствую, как во мне нарастает гнев.