После долгой зимы - Мар Лиса (2024)

— Слава Единому, доченька наша приехала, какое счастье, — кидается ко мне и причитает на ходу мама. — Раздевайся, проходи, Адушка. Давай телефон, пусть пока здесь полежит, — вынимает из моей руки мобильный и кладет его наверх невысокого шкафа в прихожей. Отец в это время помогает мне снять пуховик, относя его на вешалку. Разуваюсь сама.

Не совсем понимаю, что происходит, растерянная таким теплым приемом после всех тех проклятий по телефону. Мать суетится вокруг меня, а не пророчит мне гореть в аду. И даже отец не поджимает губы, глядя на меня.

— Я по всем вам соскучилась, — говорю смущенно. Про свои проблемы решаю рассказать чуть позже.

— Поднимайся в комнату, дочка, отдохни после дороги, — твёрдой рукой мама направляет меня в сторону лестницы на второй этаж, сама идет следом. — Потом будем трапезничать все вместе. Ну, как же хорошо! Спасибо Единому за нашу девочку.

Я захожу в свою старую комнату, вижу сидящую на кровати Прасковью, широко ей улыбаюсь, я ведь так соскучилась. Она видит меня, глаза ее расширяются от ужаса. И следом я слышу хлопок двери и звук поворачивающегося ключа в замке.

Ада

— Адочка — бросается обнимать меня сестра и плачет. Шепчет на ухо: — Ты зачем сюда приехала? К родителям Наставник приходил, продают они тебя, замуж тебя хочет, сказал, даже несмотря на то, что ты… — делает заминку, смущаясь, — попорченная.

— Тише, Прасковья — успокаиваю её, а у самой все мертво внутри. Меня продают. Снова. И страшно так. Думала, в родной дом сбегу от тех ужасных людей, а и тут не помогут. — У меня телефон забрали и заперли тут.

— Сейчас, — сестра бросается к тумбочке, открывает ящик, куда-то хитро нажимает, открывая двойное дно, достает и вкладывает мне в руки смартфон. Смартфон. Не кнопочный телефон, как у меня

— Я чего то не знаю, Прасковья? — с удивлением смотрю на нее.

— Это долгая история, не сейчас, — взгляд ее на мгновение теплеет. — Звони!

Я пару мгновений гипнотизирую телефон и опускаю руки:

— Некому звонить.

— Думай, Ада!

В памяти всплывает стальной блеск серых глаз. Хищных. Опасных. От них бы бежать без оглядки, а я почему-то навстречу. Набираю по памяти цифры, ни на что особо не надеясь. Это единственный номер, который я знаю. Через пару гудков звучит рокочущий голос:

— Слушаю.

— Егор, это Ада. Прозвучит странно, но это очень важно для меня. Пожалуйста, не мог бы ты приехать забрать меня прямо сейчас

В трубке воцаряется молчание, а у меня дрожат руки.

— Где? — слышу наконец.

— За городом, возле нашего поселения, ты знаешь, наверно. Я постараюсь до дороги дойти, там остановка еще, знак десять километров, озеро и лес рядом, — я становлюсь такой болтливой, когда нервничаю.

— Понял. Жди, — и отключается.

— Как же мне теперь из дома выбраться?

Прасковья распахивает окно, впуская в комнату прохладный воздух:

— Если стать на подоконник и подтянуться на вот той ветке, можно слезть по дереву. Смотри, вот сюда.

В еще большем шоке смотрю на нее.

— Потом, всё потом, Ада, сейчас тебе бежать надо.

— Но мои ботинки остались внизу, — развожу руками.

— Возьми мои, они как раз сушатся здесь возле батареи.

— А как же ты, сестрёнка? Если я сбегу, они тебя за него отдадут.

— До шестнадцати не отдадут, так что полгода у меня есть.

— Я за тобой вернусь, обещаю тебе, — целую Прасковью в лоб и поворачиваюсь к оконному проему.