Допустимый брак - Лина Инарина (2024)

— Почему же? Портрет красивый… На фотографию похож…

— Этого мало! — взорвалась художница.

Она вскочила и принялась бегать перед портретом, рассматривая со всех ракурсов. Нике аж неудобно стало.

— Я ее не помню.

— Что? Совсем?

Кивок.

— Ни снов? Ни смутных воспоминаний?

— Ничего. Оксана странно посмотрела, а потом сказала: — Давай сниматься? Красное платье на фоне белых стен.

— Точно. Тогда я иду к колонне?

— Лучше к левой. Там больше света.

— Как скажешь.

Они почти закончили, когда из кабинета вышел папа. Он поздоровался и хотел было пройти мимо, как вдруг наткнулся взглядом на забытый в гостиной потрет и застыл как вкопанный.

— Что это?

— Похожа? — заинтересовалась Вероника.

Отец перевел взгляд с дочери на девчонку с фотоаппаратом.

— Как живая, — он прошелся перед портретом. — Выражение лица очень точно передали. Я прохожу и чувствую знакомый взгляд.

Он поежился.

— Вот видишь! — сказала Вероничка плюхаясь на диван рядом с портретом, ноги зудели после полуторачасовой фотосессии на шпильках. — Все у тебя получилось.

— Это вы рисовали?

— Да.

— Вы очень-очень талантливая художница.

— Спасибо.

Он посмотрел на Веронику и попросил:

— Зайди ко мне как закончишь.

Глава 72

После окончания фотосессии Ника распрощалась с Оксаной и заглянула в кабинет, портрет остался в холле. Отец работал с документами. Все там было как всегда — заваленный бумагами итальянский стол, высокое представительское кресло для отца, низкие стулья для посетителей и пафос, пафос, пафос. Хрустальной люстре куда лучше подошел бы холл или театр, шикарный мраморный камин не топили даже в день установки.

Вероника вдруг подумала, что он может оказаться бутафорией. Она вдруг представила, как разжигает поленья, а дым идет внутрь, клубами поднимается к потолку, как завоет пожарная сигнализация, прежде чем залить водой ее саму, папины бумаги, ковры и дорогущую мебель. Она едва не расхохоталась.

— Забери портрет, пожалуйста. Не хочу, чтобы его увидела Лена.

— Это она?

— Что?

— Она заставила тебя стереть память о маме?

Он закатил глаза.

— Что ты такое несешь?

Вероника подошла к столу вплотную и, глядя папе в глаза, повторила вопрос:

— Так это была она?!

— Нет.

— Тогда кто?

— Занеси портрет, потом поговорим.

— С места не сдвинусь, пока ты мне не ответишь!

Отец снял трубку внутреннего телефона:

— Ольга? Да, послушайте, у нас в холле на диване стоит портрет, занесите его в кабинет. Да, сейчас.

Вероника ехидно усмехнулась.

— Я не понимаю, что ты хочешь от меня.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне о маме. О том, почему ты отказывался говорить о ней, почему в доме нет ни одной фотографии.

— Зачем?

Ника нехотя отступила от стола и села.

— Потому что у всех была мама. У всех, кроме меня.

— У тебя есть Лена.

— Да-а? И насколько она меня старше? Лет на десять?

— На пятнадцать.

— Невелика разница! Лена годится на роль старшей сестры, но никак не матери.

Раздался короткий стук в дверь. Домработница принесла портрет.

— Спасибо, поставь сюда.

Вероника кивнула на стул рядом с собой. Отец закатил глаза, Ольга с любопытством глянула сначала на него, потом на нее, поскольку других распоряжений не последовало, поставила портрет на стул и ушла.

— Знаешь, сколько я всего передумала? Я думала, что мама умерла в родах. Что это я убила ее.

— Н-да…я и подумать не мог, что ты вообразить себе такое.

— А еще я думала, что это ты убил ее.

Отец наклонился вперед, опираясь локтями на бумаги на столе, несколько секунд он молча смотрел, прежде чем уточнить:

— Даже так?

— Да. Я много чего передумала.

— Что ты хочешь?

— Услышать от тебя правду.