Допустимый брак - Лина Инарина (2024)

Из ступора вывел телефонный звонок. Ее набрали одновременно Элла и отец. Она без колебания выбрала подругу.

«Пусть папочка обождет и перебесится».

— Привет! Надо поговорить.

Вероника откинулась на спинку сидения.

— Хорошо. Я тебя слушаю.

— Давай не по телефону. Я в центре. Может, подъедешь?

— Куда?

Элла сидела в новом ресторане. Давно, еще до революции, там располагалась какая-то фабрика, потом много чего было, в этой реинкарнации здание стало отелем с рестораном на первом этаже.

«Довольно симпатичным».

Просторный зал со стенами из красного кирпича, массивные столы из мореного дуба, кожаные диванчики. Тут и там виднелись артефакты прошлой жизни — черная кованая лестница ведет к металлическому люку на потолке, тут и там выглядывают фрагменты загадочных механизмов, черные трубы вытянулись под потолком вдоль внутренних стен.

Элла сидела у второго столика возле окна.

— Привет! Я заказала нам по грейпфрутовому соку и жареному батату.

— Что это?

— Латиноамериканский картофель. Тебе понравится.

Вероника не стала спорить. Батат так батат, ей нравилось пробовать новые блюда, поэтому подруга так уверено сделала заказ на двоих. Но сейчас было слегка не до еды.

— Я поговорила с Димой.

— И?

Элла вздохнула.

— Он во всем сознался.

Подошла официантка в бордовом фартуке, принесла грейпфрутовый сок.

— Ему очень нужны деньги.

— Да неужели?!

— Да подожди ты! Ему они правда очень нужны были. Участие в Art-Space — это переход на следующий уровень. Понимаешь?

Вероника кивнула.

— Он не художник от слова «худо», понимаешь? У него реальный талант!

— Тебе виднее.

Она ничего не понимала в современном искусстве, хоть и старательно прослушала лекции десятков искусствоведов. Элле виднее, она действительно увлекается, да и образование соответствующее.

— Там закрытая каста. Просто так туда не попадешь!

Дальнейшее было плюс-минус понятно. Димочку не пускали в мир высокого искусства без взятки, а денег не было. Его отец не хотел помочь. Денег, что выдавали Элле, не хватало.

— Я бы квартиру продала…

Вероника сделала круглые глаза.

— Но ты знаешь. Я ограничено дееспособна — ни кредит не могу взять, ни жилье продать. Вот так.

Подошла официантка с подносом. Батат подали в глиняном цветочном горшке, завернутом в газету с фотографией Че Гевары. Выглядел он как картошка, только дольки были темнее, красно-оранжевого оттенка. К нему принесли белый соус в блестящем металлическом соуснике.

— Он по потолку бегал, понимаешь?! Время поджимало. Если не попасть, еще один год потерян!

Вероника обмакнула дольку в соус. М-м-м, вкусно. Похоже на картошку, но с экзотическим кисло-сладким привкусом, в соусе помимо сметаны ощущалось нечто вроде васаби.

«Идеальное сочетание».

— А потом на него вышла та сучка.

— Танечка?

— Она самая. Дима сказал, что назвал нужную сумму просто так, ни на что не надеясь. А потом она перезвонила.

— Рада, что меня предали за большие деньги.

— Дело не только в деньгах! Его приняли, понимаешь?! Теперь он один из них!

Пришлось признать, что парня можно понять. Кто, в самом деле, откажется от пропуска в настоящую жизнь? Большой соблазн, очень большой. Вероника отпила глоток грейпфрутового сока и взяла еще одну дольку. Подруга последовала ее примеру. Несколько минут они молча ели, потом Элла продолжила:

— Есть еще одно. Дима отослал папе копии платежек. Когда он узнал, какие деньги платят за работу сына…

— Он все понял и извинился?

— Ага, как же! Но он пригласил его на воскресный обед. Впервые за пять лет!

Вероника медленно доела батат и отодвинула горшок. Она не знала, что говорить. По большому счету Дима ей ничего не должен. Вот только видеть его больше не хотелось.

«Впрочем, меня никто не заставляет».