Допустимый брак - Лина Инарина (2024)

— Пожалуйста! — взмолилась Оксана. — Ну попозируйте хотя бы пятнадцать минут.

Примерно пятнадцать минут та ломалась, потом согласилась, выдвинув всего лишь два условия: чтобы показали рисунки и чтобы скорым шагом на кухню.

Оксана была согласна на все. Вероника быстренько улеглась в позу замерзшего ребенка, пани Лори пошуршала бумагами и разрешила продолжить работу.

— Можно я на кухне вас нарисую?

На этот раз женщина согласилась без возражений. Они втроем топали по длинному холодному коридору, Оксана всю дорогу крутила головой, видимо, представляя те самые стрелочки на стенах.

На кухне Вероника пила мелкими глотками чай, наблюдая, как соседка правой рукой рисует пани Лори на кухне, а левой черпает остывшие макароны из эмалированной мисочки с круглыми сколами, похожими на кляксы. Ощущение нереальности усиливалось.

«Неужели я свихнулась? Такого просто не бывает».

Однако когда Оксана дорисовала, они ушли в комнату, чтобы продолжить работать. Оказывается, на днях выставка, а у соседки ничего нет.

— Сессия меня просто вымотала.

Вероника расстроилась. Казалось, в кои-то веки ее идею оценили, а ни фига — просто заткнули вакуум.

Дальше началось форменное безумие. Всего за пару часов весь Сквот узнал о новом проекте, у них побывало с десяток человек. Смотрели, болтали, подтрунивали, конечно, но не так чтобы очень обидно, вызвалась помочь только парочка с разноцветными волосами. Оксана громко закричала:

— Ура!

Выдала каждому по четыре сцены и убежала на лестницу рисовать обратную спираль. А Вероника осталась наедине с племенем младым и незнакомым. Нет, ребята милые, заядлые анимешники, но лапочки. Подсказывали ей некоторые технические моменты, иногда сами подрисовывали. Работа кипела, надо было успеть к выставке — уж очень хотелось утереть нос надменному пивовару.

— Ты так зависима от чужого мнения? — спросила розоволосая, когда Вероника поделилась сокровенным.

Она во все глаза уставилась на нее.

— А ты нет?

Анимешница пожала плечами.

— Не могу сказать, что мне совсем наплевать, как люди видят мои картины, но…

— Есть люди, мнение которых важно, но вряд ли я бы стал напрягаться, чтобы утереть кому-то нос, — закончил зеленоволосый.

Они частенько так делали, заканчивали фразы друг за друга. Что только усиливало ощущение сюра.

— А что вас волнует? Искусство?

Молодые люди переглянулись, потом хором выдали:

— Фан!

Вероника улыбнулась, это она понимала.

Глава 36

Они едва успели — работали двое суток практически без сна. Рисунки развешивали за час до открытия выставки. Яркая парочка ушла заниматься инсталляцией своего проекта, пришлось им с Оксаной суетиться вдвоем.

Теперь каждого интересовали только его работы. Даже у спокойной доброжелательной соседки сорвало крышу. Она стала резкой, разговаривала в приказном тоне, не раз хотелось послать куда подальше, останавливала элементарная благодарность.

— Вроде норм.

«Уф».

— Посмотри со своего роста.

Вероника была выше художницы почти на голову, так что просьба была разумной. Пришлось идти вдоль белых листов, читая надписи.

— Вполне читабельно.

— Вполне или читабельно?!

— Текст легко читается, мордашки симпатичные. Что еще?

— Ничего, спасибо.

Но не успела Вероника выдохнуть, как Оксану осенила новая идея. Она лихорадочно схватила два чистых листа бумаги, один протянула:

— Рисуй меня. На весь лист, оставь только место для рамки.

— Тебя?!

Вероника пришла в ужас. Одно дело рисовать Эллу — короткая стрижка, треугольное лицо со скулами и огромные глазищи. Другое дело — соседка с мелкими правильными чертами, зацепиться не за что.

— Как получится, так получится.