Мария - Сара Брайан

Она почувствовала, как напряглись ее соски, когда он поднял руку, чтобы провести костяшками пальцев по кончикам ее грудей под коротким шелковым платьем, и с ее приоткрытых губ сорвался вздох. Еще ни один мужчина не осмеливался прикоснуться к ледяной принцессе Данте. То, что простой преподаватель вышел из-под влияния ее отца, усилило желание, которое разливалось по ее крови и заставляло ее трепетать от желания, чтобы ее гладили без дорогого материала между ними. Боль внутри нее от его простого прикосновения послала предупреждающую вспышку в ее сознании, но это не помешало ей выпятить грудь вперед.

Если католическое воспитание и пошло ей на пользу, то оно точно вылетело в чертово окно, когда он провел рукой по ее груди, давая ей попробовать то, что она никогда не испытывала раньше - чистую, без примесей похоть. Она никогда не считала себя способной на такие обыденные эмоции. Не она, никогда, пока не набралась смелости повернуться лицом к красивому золотоглазому учителю и почувствовала, как губы Кейна скользнули по ее рту, кончик его языка сделал небольшой глоток, а затем он скользнул вниз, чтобы поласкать ее горло, обдавая теплым воздухом ее разгоряченную плоть и невесомо поднимая ее на руки.

Прищурив глаза, она обхватила его за шею, желая более глубокого поцелуя, которым он дразнил ее раньше.

Почувствовав под собой роскошную мягкость постели, Мария лениво улыбнулась Кайну, когда он отвел лицо в сторону, избегая ее поцелуя. Не обращая внимания, она провела кончиками пальцев с маникюром по его рубашке.

Когда она прикусила нижнюю губу, он сузил глаза от соблазна, который она бессовестно предлагала, осмеливаясь игнорировать колебания, которые, как она видела, останавливали его твердое тело, последовавшее за ней на кровать. Она тоже хотела этого. И в тех действиях, которые она собиралась совершить, она не стала бы признаваться на исповеди.

Смело, она начала расстегивать пуговицы на его рубашке. Затем, подняв голову с подушки, она провела поцелуями-бабочками по его ключице, проводя языком по пульсу в середине, прежде чем продолжить дальше, ее собственный пульс бился так же быстро. Она нарочно терлась грудью о его грудь, терзая себя не меньше, чем Кейна.

Медленное скольжение бретелек ее платья по плечам от кончиков пальцев не прекращалось до тех пор, пока бретельки не упали, обнажив декольте. Сознавая, что ее грудь поднимается и опускается от учащенного дыхания, она мечтательно потянулась, прижимая его затылок к себе, так что их рты оказались на расстоянии шепота друг от друга. Смело, сексуально облизав языком его нижнюю губу, она сделала первый шаг, чтобы преодолеть расстояние между ними.

Из горла Кейна вырвался низкий стон, прежде чем он взял верх, накрыл ее рот своим и слил их губы в поцелуе, от которого ее пальцы вцепились в его короткие волосы, чтобы удержать его на месте. Раздвинув ее рот, Кейн просунул язык внутрь, показывая, что он гораздо более искусен в поцелуях, чем в танцах. Это был не невинный поцелуй. Он требовал и расхищал глубины ее рта, пока, если бы она еще не лежала, головокружительный порыв не подбросил бы ее туда.

Крутой учитель, которым восхищались все ученики, страстно доказывал, что в его профессиональном имидже скрывался мужчина, способный заставить ее задыхаться и стонать под ним. Мария бесстыдно поцеловала его в ответ, сбросив свой фасад принцессы, застывшей во льду, и обнажив неистовое желание, вспыхнувшее в ней при первой встрече с ним.

Она раздвинула ноги, освобождая место для Кейна между бедер. Невероятное наслаждение от его близости не могло сравниться ни с чем, что она испытывала раньше.

Когда он обхватил ее грудь под свободным платьем, Мария оторвалась от губ Кейна, чтобы стянуть с него рубашку. Она хотела почувствовать его кожу на своей. Для нее было важнее всего на свете увидеть, как самообладающий учитель теряет рассудок в ее объятиях.