Мария - Сара Брайан

До этих слов она была в секунде от того, чтобы вышвырнуть его из своей постели, зная, что не песочный человек разбудил ее от эротического сна, а Лучано. Однако сексуальный голос Доминика, а также его чернильное тело остановили ее, направив гормоны в другое русло.

— Это плохо. — Какая женщина мечтает о мужчине только для того, чтобы проснуться и трахнуть другого? Только что сексуально расстроенное тело Марии не знало, что это практически каждая женщина на земле.

Правая сторона губ Доминика приподнялась в улыбке, обнажив ямочку, о которой она и не подозревала.

— Будем надеяться, что…

В отличие от Кейна, Доминик не дразнил ее нежными прикосновениями. Он доминирующе положил руку на грудь, играя с тугим соском, и заставил ее упасть на спину, глядя на него сверху вниз.

Не давая ей времени подумать о сне, от которого она только что проснулась, Доминик взял ее рот в поцелуй с языком, который погрузил ее в омут с головой, и она испугалась, что он исчезнет прежде, чем она сможет узнать, существует ли он на самом деле. Или, как и Кейн, он был плодом ее воображения, вышедшим из-под ее контроля.

Обхватив рукой ее грудь, он сжал пальцы, подтверждая, что его прикосновение действительно реально и что Доминик, пробравшись в ее комнату, рисковал верной смертью.

Перед тем как перевернуться, она намеревалась обвести Кейна вокруг пальца, даже если это был гребаный сон, но с Домиником она чувствовала, что обхватывает его все крепче и крепче, задыхаясь в его жгучем аромате.

Не имея ни мозгов, ни, тем более, чертовой силы воли, чтобы остановить его, Мария поддалась сыну дьявола, и в то время как добрая католичка кричала, чтобы она прекратила это, поскольку ангелам место на небесах, Доминик заставил Марию надеяться на ад... раздавив совесть доброй девочки, пытавшейся испортить момент одним воображаемым каблуком в крови.

Ослабив хватку на ее груди, Доминик спустил верхнюю часть ее платья, а затем крепко схватил другую.

Когда он крепко прижал ее к матрасу, это не испугало Марию, а усилило возбуждение, бушевавшее в ее теле.

Что это было за слабое котячье дерьмо, которое он заставлял ее чувствовать? Неужели это то, что заставило Неро написать ту сопливую статью по английскому? Если Доминик продолжит в том же духе, ей, возможно, придется написать поэму, чтобы описать безумное желание, проходящее через ее тело.

Когда он перекатывал сосок между большим пальцем и пальцем, Мария чуть не начала стихотворение прямо там и тогда, только чтобы заставить его сделать это снова.

Нижняя часть ее тела кричала, делая сальто от желания большего, и когда Доминик оторвал свой рот от ее рта и положил его на сосок, ей пришлось засунуть руку в рот, чтобы не закричать.

— Прикоснись ко мне, — прошептал Доминик. — Ты знаешь, что хочешь этого.

— Нет. Я. Не надо. — На этот раз ее голос не предал ее.

— Да. Ты. Хочешь. — Смех Доминика и его чертовы ямочки отправили ее в другое измерение.

Этот Лучано собирался получить тяжелый урок, который могла преподать только эта женщина Карузо.

Мария перерезала горло своей доброй католической совести, которая продолжала кричать ей, что Карузо вышвырнула бы Доминика из постели, как только увидела его. Потирая твердый комок за штанами Доминика, плохая Мария взяла все в свои руки.

Обхватив его ногами за талию, она притянула его к себе еще сильнее, покачивая бедрами и посылая голод, который был полон решимости найти разрядку, в которой ей отказал безвременный уход Кейна.

Убедившись, что Доминик так же возбужден напрягшимся членом, который она чувствовала в своей руке, Мария стала еще более дерзкой.

Взявшись обеими руками за пуговицу брюк, Доминик, чтобы не отстать от нее, поднес свои татуированные руки к ее бедрам, раздвинул их шире, чтобы освободить больше места, и рывком опустился на колени.