Дикие сердца - Джей Джессинжер (2021)

Я перехожу от ужаса к ярости ровно за две секунды. — Ты сумасшедший!

— Мы уже установили, что ты сумасшедшая. Я монстр, помнишь?

Он бросает меня на кровать. Я задыхаюсь и прижимаю полотенце плотнее к груди, затем отползаю в сторону.

Малек садится на край кровати и притягивает меня обратно к себе.

Он наклоняется надо мной и кладет руки по обе стороны от моей головы, удерживая меня на месте.

С широко раскрытыми глазами и учащенным дыханием я вжимаюсь в матрас.

Мы остаемся так некоторое время, пока я не понимаю, что он ждет, когда я успокоюсь. Я делаю несколько глубоких вдохов, настороженно наблюдая за ним, гадая, что он сделает дальше.

— Лучше? спрашивает он.

— Нет.

— Да, тебе лучше. Ты хочешь, чтобы я попросил тебя поцеловать меня снова.

— Не могу поверить, что у тебя хватает наглости называть меня сумасшедшей.

Игнорируя это, он говорит: — Ты также хочешь, чтобы я сказал тебе раздвинуть ноги.

Мое лицо заливается краской. — Ты отвратителен.

— Чтобы я мог положить свое лицо между твоих бедер и облегчить эту боль своим языком.

Яркая картина того, как он делает именно это, возникает в моем сознании, воздействуя на всю мою нервную систему. Мое сердцебиение сбивается с ритма. Во рту пересыхает. Я резко втягиваю воздух, дрожа.

Он видит, какой эффект производят на меня его слова, и наклоняется близко к моему уху. Его тон низкий и хриплый.

— Скажи, пожалуйста, и я сделаю это.

Я не могу говорить. Я могу только качать головой и молиться, чтобы ему наскучила эта игра. Чтобы ему стало скучно, и он исчезнет, на этот раз навсегда.

Он запечатлевает нежнейший из поцелуев на моем горле, затем шепчет: — Скажи "Пожалуйста". Позволь мне попробовать тебя на вкус.

Демонстрируя мне свое мастерство, он берет мочку моего уха своими теплыми, мягкими губами и посасывает ее.

Обжигающий жар разливается по моему телу. Слабый стон срывается с моих губ. Мои соски твердеют, и мой мозг начинает кричать Пожалуйста! постоянно. Я прикусываю губу, чтобы это не вырвалось наружу.

Затем Киран врывается в дверь спальни, и все летит к чертям собачьим.

20

Maл

Как всегда в перестрелке, все происходит быстро.

Телохранитель совершает свою первую тактическую ошибку, не включив свет. Если бы он это сделал, это временно ослепило бы меня. Но мои глаза привыкли к темноте, а его нет.

Кроме того, он стоит посреди дверного проема, очерченный светом из холла.

Он не смог бы стать лучшей мишенью, даже если бы попытался.

Я делаю первый выстрел.

Он падает на колено и стреляет в ответ.

Он промахивается. Пуля вонзается в гипсокартон у меня над плечом.

Я слышу, как Райли кричит, но не обращаю на это внимания, концентрируясь на телохранителе. Я всаживаю в него еще две пули, прежде чем он падает, кашляя кровью.

Белокурый телохранитель с татуировкой в виде паутины на шее появляется в дверном проеме. Он низко пригнулся, оружие наготове, палец на спусковом крючке. Я ожидаю почувствовать, как пуля пронзит меня где-нибудь насквозь, но движение справа отвлекает меня.

Это Райли.

Прыгает передо мной.

Кричит: — Нет!

На долю секунды возникает замешательство, когда я не понимаю, что происходит. Что она делает? Почему она не остается на кровати?

Затем раздается выстрел. Ее тело дергается. Она с криком прижимается ко мне спиной, затем падает на пол у моих ног и лежит там, не двигаясь.

Телохранитель, скорчившийся в дверном проеме, смотрит на нее с пустым, побелевшим от ужаса лицом.

Момент замешательства проходит, и я понимаю, что произошло.

Она только что приняла пулю, предназначавшуюся мне.

Намеренно.

Воющая ярость сжигает мою душу. Рев ярости вырывается из моей груди. Я переступаю через Райли, пистолет направлен в голову охранника, но резко останавливаюсь, когда она стонет.