Сиделка - Анна Морозова

— Ты чуть не упала — таким же тихим голосом произнес Егор.

— Чуть не упала. Да. А ты меня спас.

— Наверное — уголок его губы пополз вверх. — Вероятно мне полагается приз за твоё спасение?

— И что же ты хочешь? — Я облизала пересохшие губы. Егор сглотнул. И это было его фатальной ошибкой, потому что моему сердцу подали сигнал, отчего оно застучало со страшной силой. Ладони вспотели, как и спина, и лоб. В ушах сплошной шум. А глаза не могут оторваться от его лица. От чуть кривоватого носа, от густых бровей, от родинок на левой щеке и от его притягательных губ. Я схожу с ума, потому что прямо сейчас чувствую потребность от поцелуя с ним. Знаю, что нельзя. Это не правильно. А ничего не могу поделать. Хочу! Не дожидаясь ответа, я наклоняюсь вперед и замечаю, как карие радужки заволокла чернота и как грудь стала вздыматься чаще. Меня потряхивает от волнения, как и Егора. Но он не отталкивает меня, не пытается отстраниться. Это придает уверенности, и я позволяю себе коснуться пальцами его щеки.

— Ты очень мягкий — говорю дрожащим голосом и Егор улыбается. Тогда я веду пальцами вниз и касаюсь бороды — А здесь колючий. Я даже почти привыкла к ней, но мне всё же кажется, без неё было бы лучше.

— Ты так думаешь?

— Уверена.

Я вновь наклоняюсь. И теперь наши носы касаются друг друга.

— И пахнет от тебя приятно. Сменил парфюм?

— Решил не травмировать твою психику.

— Это правильно.

— Да, я тоже так думаю.

Сглотнув, я прикрываю глаза и замираю в нескольких миллиметрах от губ Егора. Если сейчас это случиться, всё изменится. Хочу ли я этих перемен?

И больше не думая, целую Егора.

Глава 23

Осознание случившегося приходит практически сразу. Несмотря на яркое желание, притяжение, сладость поцелуя, я отстраняюсь, тяжело дыша, Егору в губы. Сердце стучит, в лёгких не хватает кислорода, и тело трясет в мелких конвульсиях.

— Извини — шепчу, касаясь его лба своим. Мои глаза всё ещё закрыты. И это спасение, в котором я так нуждаюсь. Ведь стоит посмотреть — реальность накроет волной.

— За что? — Хрипло спрашивает Егор, сминая меня в своих руках. Оказывается, в них так уютно, так хорошо, что не хочется уходить.

— За поцелуй. Я не должна была. Это…неправильно. Это…

Но он не дает договорить, впиваясь в губы новым поцелуем. Более сладким, томительным, мучительно страстным. Каждая частичка моего тела наполняется новым потоком возбуждения. Каждое прикосновение — как взрыв ядерной волны. И если бы не услышанный поблизости голос Андрея, я не знаю, чем бы всё закончилось. Мой мозг приходит в норму. Я открываю глаза и чуть ли не подлетаю с колен Егора, с трудом устояв на твердой земле. В моих глазах безумство, как и в его, которыми он смотрит, не моргая.

— Прости — пищу я, делая медленные, неуверенные шаги в сторону дома. Шаг, ещё шаг и вот я уже бегу, как дурная. Это единственное, на что хватает сил. Я чувствую его взгляд, чувствую, как моё тело деревенеет и как ноги становятся ватными. И только забежав в свою комнату, мне удается как следует вдохнуть кислорода, которого так не хватало. Рухнув на пол, обессиленная и потрясенная, я хватаюсь за горящие щеки, пытаясь усмирить бушующее сердце.

Что я творю?

Мы не должны. Я не должна. Между нами не может ничего быть. Никаких интрижек, ни флирта, ни уж тем более телесного контакта. А поцелуй вообще за гранью наших взаимоотношений. И то, что всё моё нутро буквально кричит, не соглашаясь с этими установками, меня не волнует.

— Алис — слышу за дверью голос Егора, от которого вздрагиваю. — Открой дверь. Нужно поговорить.

Втянув носом воздух, медленно выдыхаю.

— Нам не о чем разговаривать. Это было ошибкой.

— Если хочешь знать я ни о чем не жалею.

— Егор, это неправильно. Мы… я здесь по поручению твоего отца, и у нас договор.

— Да плевать мне на этот договор. Алис — он стучит в дверь — Открой.