Сердце убийцы - М. Джеймс

— Ты должен жениться на ней сейчас. Здесь. Нет времени лучше настоящего, верно, когда вокруг столько опасности? И даже есть свидетели. — Он кивает в сторону комнаты с другой стороны от того места, где мы стоим, где можно увидеть оставшихся гостей, нервно слоняющихся по арочному дверному проему. — Тогда она будет защищена от любого, кто может захотеть ее заполучить. Включая меня, — добавляет он с похотливой ухмылкой в мою сторону, и я вижу, как рука Левина снова дергается, как будто он ничего так не хочет, как застрелить человека на месте.

— Хорошо, — говорит Левин, его голос прорезает воздух между ними, резкий, как оружейный выстрел, и я испуганно вскрикиваю от неожиданности.

— Левин…

— Дай мне минутку, — резко говорит Левин, беря меня за руку. — С моей будущей женой.

Он тянет меня, менее нежно, чем когда-либо прежде, в нишу в дальнем углу комнаты. Он поворачивается так, что загораживает меня от взгляда Фернандеса, его рука касается моей щеки, как будто он любовник, успокаивающий мои нервы.

Что, в некотором смысле, я полагаю, является правдой.

— Это единственный выход, — тихо говорит Левин. — В противном случае он потребует тебя в качестве платы. И если я откажусь от этого, я могу не выбраться отсюда живым, и конец для тебя будет таким же. Таким образом, мы оба уйдем, а с последствиями разберемся позже.

— Ты имеешь в виду последствия того, что мы поженимся? — Я снова взвизгиваю, и рот Левина дергается. — Тебе это кажется смешным? — Спрашиваю я, свирепо глядя на него, и его рот снова дергается.

— Абсолютно нет, — уверяет он меня. — Но я обещаю тебе, Лидия, что решить проблемы, связанные с нашей женитьбой, как только мы выберемся отсюда, будет гораздо проще, чем иметь дело с Фернандесом здесь и сейчас.

— И у тебя все будет хорошо, когда ты вернешься в Москву? Кто такой Владимир…

— Мы можем поговорить об этом позже, — говорит Левин, оглядываясь через плечо. — У нас мало времени, Лидия. Скажи мне да или нет, и мы начнем с этого. Если ты скажешь нет, я сделаю все возможное, чтобы вытащить нас отсюда живыми, но шансы будут невелики.

Я знаю, что выбор, который мне предлагают, на самом деле не такой уж большой. Я думаю о том, как легко они подчинили себе Гришу. Я знаю, что Левин гораздо более жесткий человек, человек, который, как я быстро начинаю подозревать, имеет гораздо больше опыта в подобных ситуациях, чем он показывал раньше, но он в меньшинстве. Таким образом, мы с уверенностью уйдем отсюда вместе и живыми.

— Хорошо, — говорю я ему, и из меня сразу вырывается весь воздух. — Я выйду за тебя замуж.

Это брак по расчету, не более. Мы исправим это, когда вернемся в Москву. Это ничего не значит.

Однако, когда двадцать минут спустя я обнаруживаю, что стою в часовне комплекса, мы с Левином держимся за руки перед священником, на меня смотрят Хорхе Фернандес и несколько гостей, имен которых я даже не помню. Я едва слышу клятвы. Мои губы шевелятся, повторяя то, что мне сказали повторить, и я вижу по выражению лица Левина, что у меня, должно быть, все в порядке, но я чувствую, что парю над всем этим, смотрю на себя сверху вниз, делая то, чего я и представить себе не могла еще час назад.

Это не реально. Это не реально. Но какое-то время так и будет.

Я буду женой Левина Волкова.

Когда он целует меня, я знаю, что все кончено. Я чувствую, что тону в поцелуе, ищу во всем этом якорь фамильярности, и его рука обхватывает мою, удерживая меня ровно. Удерживает меня в вертикальном положении. Эта рука помогает мне вернуться к проходу и выйти из церкви. Это то, что подводит меня к машине, мы сидим в ошеломленном молчании друг напротив друга, когда она отъезжает от комплекса.

— Мы улетаем сегодня вечером, — говорит Левин напряженным голосом. — В Токио.

Я смотрю на него, туман лишь слегка рассеивается из-за нового потрясения.