Сердце убийцы - М. Джеймс

— Я бы никогда, — уверяю я ее, когда двери лифта открываются, и я снова хватаю ее за локоть, ведя в свою, нашу комнату. — Уверяю тебя, я большой сторонник женщин, которые любят секс. Я люблю женщин, которые любят секс. Я нахожу это замечательной чертой характера. Но если тебе нравилось с Гришей раньше, я не вижу причин, почему...

Мы вернулись в комнату, дверь за мной плотно закрыта и заперта, и Лидия смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Раньше, — резко говорит она, — я была влюблена в него. Раньше я не знала, что он женат.

— Так не думай об этом…

— Ах да, старики откиньтесь на спинку стула и подумайте об Англии. — Лидия сердито смотрит на меня. — Я знаю, может быть, ты привык заставлять женщин делать то, что ты хочешь, но до сих пор я наслаждалась здоровой сексуальной жизнью, и быть вынужденной трахаться с мужчиной, которого я не хочу, это не…

Я мгновенно поворачиваюсь к ней, и внезапно мы возвращаемся в то положение, в котором были в тот первый день: Лидия прислоняется спиной к двери, я крепко держу обе руки по обе стороны от нее, пристально смотрю на нее сверху вниз, пытаясь взять себя в руки.

— Я никогда в жизни не принуждал женщину, — вкрадчиво говорю я ей, не отрывая от нее взгляда. — Уверяю тебя, каждая женщина, которая когда-либо была в моей постели, умоляла об этом.

— Возможно, умоляла, чтобы это поскорее закончилось. — Лидия прищуривается, глядя на меня. — Ты вряд ли похож на человека, способного отдавать.

— Ты бы хотела узнать? — Я огрызаюсь и вижу, как ее глаза так же быстро расширяются, а дыхание сбивается в груди. И снова, в одно мгновение я становлюсь твердым как скала, мой член бешено пульсирует от глубокой потребности сорвать с нее это черное платье и закончить то, что начал Гриша.

Я хотел, чтобы это была угроза, но вышло не совсем так. А теперь…

— Я же говорил тебе, что телефон предназначен для экстренных случаев.

— А я говорила тебе, что не смогу этого сделать. Я не могла, Левин. — Ее голос снова стал почти умоляющим. — Он прикасался ко мне, и я почувствовала, что меня сейчас стошнит. Как будто я не могла сидеть там больше ни минуты, и это были только его руки и его рот, только мои ноги и мое горло, и я подумала, что если он зайдет дальше...

Слова застревают у нее в горле, и я чувствую вспышку сочувствия к ней, которое не осмеливаюсь проявить. Если я это сделаю, это может означать конец для нас обоих. Это может завести нас на путь, который закончится только болью для нас обоих.

— Он положил мою руку на него, — шепчет она. — На его… Лидия облизывает пересохшие губы, и вид ее языка, пробегающего по полной нижней губе, заставляет мой член болезненно запульсировать. — Я не могла позволить ему продолжать. Я знаю, что запаниковала… я просто не могу, Левин. Я не могу снова с ним спать.

— Ты должна. — Я чувствую себя дерьмово, говоря это. Я вижу, что она напугана и зла, и в этот момент я хочу одновременно отпустить ее и оставить здесь, но не отправлять обратно к Грише. — Ты должна позвонить ему и сказать, что запаниковала, но тебе жаль. Если он оскорблен, попроси дать тебе второй шанс. Если он сердит, извинись. Заставь его поверить, что ты хочешь его, но что твои эмоции по поводу его брака взяли верх над тобой. Назначь второе свидание и исправь это, Лидия.

Она смотрит на меня, и долгое мгновение ни один из нас не двигается. Я вижу, как поднимается и опускается ее грудь в обтягивающем платье, слышу ее дыхание, и мне кажется, что мой член вот-вот вырвется из джинсов, настолько я тверд. Я хочу разорвать это платье в клочья, потрогать каждый дюйм ее тела, прижать ее к двери и трахать ее до тех пор, пока она не забудет, что кто-то еще за всю ее жизнь когда- либо прикасался к ней.

Но у меня есть работа, которую нужно делать.

И у нее тоже.