Сердце убийцы - М. Джеймс

Он в постели со мной, его губы на моем затылке, его рука на моем бедре, он притягивает меня к себе, к твердой выпуклости моей задницей, и трется об меня.

— Я хочу тебя, Лидия, — шепчет он, и я ахаю, чувствуя, как он прижимается ко мне, его пальцы стягивают мягкий хлопок моих пижамных штанов, скользят по моему бедру, раздвигая его.

Прежде чем я понимаю, что происходит, моя футболка тоже задрана, его рука обхватывает мою грудь, сжимает ее, пальцы сжимают мой сосок и приятно перекатывают его между ними, когда он толкается внутри меня.

Он такой чертовски приятный на ощупь, твердый, толстый и огромный, заполняющий меня, что я задаюсь вопросом, смогу ли я принять его всего. Я стону, прижимаясь к нему в ответ, когда его рука, не играющая с моим соском, скользит между моих бедер, отыскивая мой ноющий клитор, потирая меня там, пока он входит в меня, трахая меня долгими медленными движениями, которые продвигают меня выше дюйм за дюймом, ближе к кульминации.

— Еще, — задыхаясь, хнычу я, пока он трахает меня. — Еще, Левин, еще, и я чувствую, как он напрягается, внезапно хватая меня и опрокидывая на спину на кровать. Он нависает надо мной, его руки почти до боли сжимают мою талию, когда он снова засовывает в меня свой член. Сила этого сводит меня с ума, заставляя мое тело содрогаться от первых толчков оргазма, и я вскрикиваю, когда слышу, как его голос грохочет надо мной.

— Кто, черт возьми, такой Левин? — Рычит он, и мои глаза распахиваются как раз в тот момент, когда я начинаю кончать, задыхаясь от шока, когда я вижу мужчину, склонившегося надо мной, его серо-голубые глаза сверкают гневом, когда он жестко и быстро трахает меня.

Гриша.

Мои глаза по-настоящему распахиваются, широко раскрываясь в темноте комнаты, и я прикрываю рот рукой, гадая, кричала ли я во сне. Левин неподвижно лежит на диване в другом конце комнаты, но это необязательно что-то значит. Это не значит, что он спит, что он не слышал моего крика или… Я протягиваю руку между ног, тихо ахая, когда чувствую, какая я влажная, пропитанная возбуждением от сна о том, как Левин трахает меня. Кончик моего пальца скользит по клитору, настолько чувствительному, что я знаю, что кончила во сне, что со мной случалось всего один раз, когда я почти год ни с кем не спала.

Это слишком.Я не могу этого сделать. Я не могу. Я с трудом сглатываю, подавляя панику, трепещущую в моей груди при мысли о возвращении к Грише, о том, чтобы позволить ему прикасаться ко мне, о том, чтобы снова переспать с ним. Сейчас все еще хуже, потому что я не только не хочу его, есть кое-кто, кого я хочу, тот, кто должен быть для меня полностью под запретом.

Я закрываю глаза, пытаясь снова заснуть, борясь с мыслями, которые угрожают вытеснить все остальное, мыслями о побеге.

Но я знаю, что пройдет немного времени, прежде чем сон вернется.

В какой-то момент я, должно быть, заснула, потому что просыпаюсь от света, проникающего сквозь шторы, и звука душа Левина в ванной. Я резко сажусь в постели, понимая, что в данный момент я совершенно одна, в моей голове проносятся опасные мысли. Безрассудные мысли.

Мысли, от которых я больше не могу отказываться:

Я не могу этого сделать, я не могу этого сделать. Я не могу.

Беги.

Убегай.

Ты что-нибудь придумаешь. Просто беги, пока у тебя есть шанс!