Безжалостные люди - Дж. МакЭвой

— Я хотела ребенка. Мы с Нилом пытались множество раз, и вот ты, женщина, пропитанная кровью и грехом, собиралась родить ребенка. Поэтому я прокляла Бога. Я сказала Ему, что Он эгоистичный, фанатичный мудак. Где же справедливость? После всего того дерьма, через которое я прошла, я заслуживаю ребенка. Ты убиваешь, ты крадешь, ты лжешь, и все же Он дал тебе ребенка. Но сейчас я так сильно сожалею об этом, Мелоди, — прошептала она последнюю фразу.

— Я никогда не хотела причинить тебе боль, и я клянусь, что с этого дня и впредь я всегда буду любить тебя так, как должна была любить с самого начала. — Если бы она вообще знала меня, то понимала, что я не хотела и не просила ее любви. Она хотела заставить себя чувствовать себя лучше, а не меня.

Я устала ее слушать. Так что я просто уснула.

ЛИАМ

— Как тебя зовут, дорогая? — спросил мой отец девушку-наркоманку, стоящую перед нами, пока я пил свой бренди.

— Так, как ты захочешь. — Она подмигнула, и меня чуть не вырвало.

Мой отец только ухмыльнулся.

— Я думаю, что Джулия Робертс — единственная, кто может сыграть эту роль.

— Рыжие — твоя слабость? — Она надулась, что тоже было отвратительно, и накрутила на палец свои каштановые волосы.

— Моя жена — мое все, — ответил он, садясь перед ней. — И твоя жизнь должна быть твоей. Видишь ли, единственное, что заставляет нас оставить тебя в живых — это мысль о том, что ты, возможно, что-то знаешь. Если это не так, что ж…

Он просто остановился, и шлюху начало трясти.

— Мне нужно что-нибудь, чтобы снять напряжение.

Закатив глаза, я заставил себя не свернуть ей шею.

— Какой вид предпочитаешь? — Сказал Седрик, подходя к подносу с дозами, который выложил для него Федель.

Это заставило девушку воспрянуть духом, как сучку в период течки.

— Героин и кокаин.

— Кто-то у нас рок-звезда, — сказал мой отец. — Но не будь жадиной. Выбери один.

Она снова надулась, и снова я разрывался между желанием блевать и оторвать ей губы.

— Героин, — сказала она, и мой отец схватил инъекцию, прежде чем передать ее ей.

— Тебе нужна помощь? — спросил он.

Но девушка только покачала головой, развязывая свой топ и используя его как жгут, не стыдясь того, что ее грудь выставлена на всеобщее обозрение. Издавая стоны, как будто была на пике оргазма, она вколола дозу себе в вену.

— Наркоманка, — с отвращением прошептал Монте. Это было постоянным напоминанием о том, почему никому из них не разрешалось употреблять это дерьмо.

— Где твой босс, дорогая? — Тихо спросил ее Седрик.

— Я не знаю. — Она улыбнулась, и я почувствовал, что теряю контроль. — Они сказали, что едут в Финляндию. Никто никогда не будет искать их в Финляндии.

— Это они тебе сказали? — Спросил Седрик, оглядываясь на меня.

Она покачала головой, как ребенок:

— Нет. Вэнс перестал трахать меня. Он просто осел. Он оставил меня на взводе. Я почти умоляла. Но нет, он был сыт по горло и хотел, чтобы я ушла. Поэтому я пошла в душ и услышала, как он разговаривает с какой-то рыжеволосой сучкой. Ха-ха, вам обоим нравятся рыжие.

— Ты знаешь что-нибудь еще? — Спросил ее Седрик. — Это может спасти тебе жизнь.

— Я возбуждена. Могу я получить последний трах вместо последней трапезы? — Она ухмыльнулась, потянувшись к промежности моего отца.

Я устал от нее. Кивнув, он приставил пистолет к ее виску.

— Это не тюрьма. Ты даже не получишь последней молитвы.

Ее тело обмякло на столе с гребаной иглой, все еще торчащей из ее руки. Седрик просто посмотрел на нее с отвращением — маска доброй улыбки исчезла — человек, который стоял передо мной, был тем же человеком, который сделал меня тем, кем я был сейчас. Покачав головой, он всадил в нее еще две пули, прежде чем передать пистолет Феделю.

— Такой гребаный идиот. — Он нахмурился, вытаскивая электрическую сигарету. Это был единственный компромисс, к которому они пришли с мамой.