Безжалостные люди - Дж. МакЭвой

Я повернулся к Мел.

— Ну, любимая, ты счастлива?

— Нет, — она нахмурилась, слышав «любимая». — Я была бы счастлива, если бы ты передал горошек, — сказала она, делая вид, что даже не замечает Оливию.

Коралина, которая все это время держала голову опущенной и рот на замке, неожиданно протянула руку и подала ей горошек. Я посмотрел на Деклана и обнаружил, что он пристально смотрит на нее, и я знал этот взгляд. Коралина, скорее всего, использовала другую кредитную карту, спасая голодных детей. Прошло всего две недели. Люди собирались начать задаваться вопросом, откуда взялись все эти деньги. По крайней мере, мы хорошо выглядели. Он был взбешен. Может быть, я бы позволил ему убить полицейского, просто чтобы немного снять стресс.

— Вы все вызываете у меня отвращение, — прошипела Оливия.

— Ты все еще здесь? — спросила Мел, изображая смущение, когда добавляла горошек в свою тарелку. Оливия выбежала, и я был чертовски благодарен. Я уже был в небольшой схватке со своей женой, полицией и Вэнсом. Последнее, что мне было нужно — это драма Оливии и Нила.

— Что вы двое планируете? — просто спросил мой отец.

— Лагерь, — сказали мы с Мел одновременно.

— Лагерь? — Коралина вскинула голову. Если я правильно помню, Коралине действительно нравилось бывать на свежем воздухе.

— Никаких женщин, — сказал я, не подумав, заставляя ее посмотреть на Мел. Глаза Мел сузились.

— Только те, кто является частью работы, Кора.

Коралина выглядела удивленной этим прозвищем, как и все остальные.

— Кора? — спросила она.

— Я все еще работаю над прозвищем для тебя, — Мел улыбнулась. Улыбка была ненастоящая, но это было лучше, чем взгляд, которым она одарила Оливию. Я мог видеть озорство, которое она излучала в своих глазах, и я не был уверен, бояться или стонать от благоговения перед ней.

— Значит, лагерь? — неуверенно спросила Эвелин. Было ли это преступлением, она не хотела знать, но ей было интересно.

— В основном, это сближение для мужчин, или я планирую убить их всех. — Мел улыбнулась, что только сделало ее угрозу более смертельной и сексуальной. Тот факт, что я знал, что она это сделает, заставил меня хотеть ее, заставил меня захотеть дать ей пистолет и нажать на курок вместе с ней. Однако она просто закатила глаза от моей похоти.

— Лагерь, — повторил Седрик. — Может быть, мне следует…

— Извини, Седрик, но это приглашение тоже не для вас. Вы — прошлое, и как бы я ни уважала его, и вас, мои люди должны идти вперед как единое целое. — У меня чуть челюсть не отвалилась, когда я переводил взгляд с Мел на моего отца, который смотрел на нее с огнем в глазах. Однако они не шли ни в какое сравнение с ее собственным и только заставляя ее казаться еще сильнее. Седрик покачал головой и вздохнул.

Она сказала «мои», а не «наши».

Деклан наклонился ко мне.

— Когда она просыпается утром, дьявол плачет о том, что создал ее.

— Нас обоих, — пробормотал я. Как, черт возьми, она это сделала? Как, черт возьми, она быть адом и раем одновременно? Я так часто благоговел перед ней, что это выводило меня из себя. Я мог слышать слова Орландо в глубине моего сознания: ты не найдешь женщину, которую нужно чему-то учить. Он был прав. Она могла бы править и без меня. Она хотела править без меня. Я был ей не нужен, и это выводило меня из себя. Она выводила меня из себя, и снова, из-за нее, мне всегда нужно было думать. Мелоди до чертиков запутала мои чертовы эмоции и меня. Я снова почувствовал себя подростком — неуверенным, хочу ли я трахнуть ее или пробить стену.

— Ну что ж, дочь моя, я бы не хотел вставать у тебя на пути. В конце концов, однажды ты будешь править миром, — пошутил Седрик, хотя я уверен, что он отчасти верил в это.

Она ухмыльнулась.

— Надеюсь, когда-нибудь в ближайшее время. Ничто не встанет у меня на пути. Я слишком много работала для этого.