Неприкасаемые - Дж. МакЭвой

Так же, как она знала все остальное… через своего крота. Единственный способ, которым я мог найти ее, — это найти эту крысу. Но единственный человек, который мог бы дать ей так много внутренней информации, должен был быть рядом. Единственными людьми, которые были так близки, была семья. Поэтому, когда они сгрудились вокруг меня, мой отец, моя мать, Оливия… Я отстранился. Кто, черт возьми, предал меня? Единственным человеком, которому я мог полностью доверять, был маленький человечек в моих руках.

Как только я узнаю, кто это был, я не буду сдерживаться.

МЕЛОДИ

Я ненавидела быть под наркотиками. Этот неприятный привкус во рту. Мой отец пичкал меня наркотиками, пытаясь сделать меня сильнее, невосприимчивой. Теперь я чувствовала, как будто он знал, что моя мать была ненормальной сукой, и пытался подготовить меня к ней. Но я сомневалась, что что-либо могло подготовить меня к тому, что меня вытащат с больничной койки, когда я восстанавливалась после серьезной операции, и теперь я прикована к креслу гребаного частного самолета. Она сидела на своем месте, ее каштановые волосы были заправлены за маленькие уши, в руках она держала мятый экземпляр Wicked, а на лице были очки в темной оправе.

— Не хотите ли вина, мэм?

Я должна была, блядь, догадаться.

Я взглянула на бледную, знакомую руку Нельсона или как там его звали… Моего гребаного стюарда. Он налил мое любимое красное вино в бокал для женщины, сидящей передо мной. Она ничего не сказала, подняв перед ним свой бокал с вином.

— Ты крыса.

— Серьезно, мишка Мел? Ты думаешь, я не могла подобраться ближе твоего стюарда? — Женщина, которая родила меня, вздохнула, прежде чем перевернуть страницу.

— Не называй меня «Мишка Мел», ты, безумная сука. Что касается тебя, крыса, я спущу с тебя шкуру, пока ты будешь молить меня о прощении, но не раньше, чем заставлю тебя посмотреть, как я убиваю твою сестру-наркоманку самым болезненным из возможных способов. — Я потянула за цепь, но все, что она сделала, это причинила мне боль. Я чувствовала, как швы натягиваются на мою кожу, и хотя это было больно, это заставило меня подумать об Итане.

— Нельсон, принеси ей что-нибудь поесть.

— Дай мне что-нибудь, и я воткну это тебе в череп, — прошипела я. Моя кожа была горячей, мои эмоции бурными, и все, чего я хотела, это освободиться.

— Тогда поступай как знаешь, ты всегда была темпераментной в детстве. — Ехидно сказала она, снова переворачивая чертову страницу.

— Может быть, это было потому, что я знала, что моя мать была слабой, коварной шлюхой, которая однажды пристрелит меня как собаку после отравления моего отца. В конце концов, он не страдал, и я была там. Он был счастлив, так что ты, блядь… — Тепло, исходившее от тыльной стороны ее ладони, когда она ударила меня по щеке, только заставило меня улыбнуться.

Она сняла очки, волосы растрепались, а спина была прямой, как кость, когда она впилась в меня взглядом, раздув ноздри и широко раскрыв глаза.

— Ты дала мне пощечину за то, что я назвала тебя шлюхой? Или потому, что тебе не удалось убить Орландо?

— Оставь нас, — прошипела она, и все мужчины в ее самолете направились к задней части. Это было не так уж далеко; я даже не могла понять, почему она беспокоилась.

— Ты собираешься рассказать мне секрет, мамочка? Ты собираешься…

— Хватит, — сказала она. — Ты не знаешь, через какое дерьмо я прошла ради тебя. Как тяжело было оставить тебя с этим гребаным монстром, защищать тебя от самого сатаны. Ты ничего не знаешь.

— Ты годами травила моего отца. Ты избила меня. Ты убила моего охранника, а теперь разлучила меня с моим мужем и ребенком. Так что иди нахуй ты и история твоей жизни, сука. Я знаю достаточно, чтобы сказать, что в конце всего ты умрешь, а я ничего не почувствую. — Я хотела убить ее прямо сейчас. Я просто продолжала смотреть на вино на столе, мечтая о еще двух дюймах цепочки, чтобы я могла разбить ее о ее череп.