Я тебя никогда - Елена Безрукова

— Это должно означать, что мой отец готов взять тебя прямо в нашу семью? — задал я новый вопрос. — Сама подумай, что быть просто знакомыми нашим родителям для этой ситуации как-то маловато. Должно быть что-то ещё.

— Есть кое-что ещё, — ответила она, утирая слёзы с щёк.

— Ну? — поторопил я её. — Сказала “А”, говори и “Б”. Не надо выдерживать интриг.

— А знаешь… — теперь задумчивым взглядом окинула меня девчонка. Её взгляд изменился. А она совсем не так проста, как может показаться на первый взгляд. Не нравится мне она. Есть в ней что-то кошачье. А кошки всегда себе на уме, они всегда хищницы и охотницы за чужими кошельками. Ненавижу кошек. Еле подавил желание схватить её за её чудесные белые косы и просто выкинуть за дверь на улицу. — Спроси об этом своего отца.

Я вперил в неё хмурый взгляд.

Вот как?

Кисонька решила поиграть и подёргать тигра за усы?

Минус два очка тебе, ангелочек. Точнее, псевдоангел — не верил её обманчивому наивному личику…

Женщины — зло!

Кроме моей мамы, конечно. Она — святая.

— А ты почему не скажешь мне? — уточнил я. — Ты ведь знаешь. Я вижу.

— Не хочу, чтобы ты узнал об этом от меня, — ответила она. — Это не моя тайна. И… Меня Ангелина зовут.

Ангелина?

Смешно.

Это имя подходит ей так же отлично, как и НЕ подходит. Ведь я не верил её обманчивой невинности. От Ангелов там только одно имя и есть…

— Да плевать мне, — передёрнул я плечами. — Совершенно не собираюсь запоминать тебя, малолетка. Ты напилась?

— Что? — не поняла она и почему я так резко сменил тему.

— Напилась, спрашиваю? — кивнул я на стакан с водой в её маленьких лапках и повторил я вопрос, заглядывая ей в глаза. Интересно, она глуховата или туповата? Наверное, и то, и другое… Повезло же нам с “прибавлением в семействе”... Отца ждёт ещё серьёзный и обстоятельный разговор об этом. Какого чёрта он принимает такие решения в одиночку? Сомневаюсь, что мама позволила бы приютить осиротевшего беспородного щенка какой-то случайной знакомой отца.

— А-а… — опустила она глаза на стакан в своей руке. — Да.

— Тогда вали спать, — сказал я ей. — И чтоб до утра я тебя тут не видел, поняла? С отцом мы завтра поговорим о твоём пребывании тут. Можешь собирать чемодан обратно. Размечталась тут жить она…

— Это не тебе решать, Матвей, — заявила она, с грохотом поставив стакан на столешницу буфета.

— Нет, вы посмотрите на неё, — фыркнул я. — А кому решать? Тебе? Щенкам слова не давали. Вали сказал, пока я тебя вообще не выставил вон, и тебе не пришлось бы спать на качелях в саду.

Она нахмурила свои светлые бровки, но решила не спорить со мной и ушла наверх.

Я же шумно выдохнул. Отлично просто — у неё ещё и спальня рядом с моей где-то, потому что свободные комнаты были только справа и слева от меня.

Просто чудесно.

Ну папа, удружил!

Поговорим мы с тобой завтра как мужик с мужиком!

2

Утром спустился вниз часов в одиннадцать утра.

Все проспал нафиг. Отца уже след простыл — умотал на работу.

Зато застал на кухне маму…

— Ма, ты плачешь, что ли? — спросил я, тронул ее за плечи и развернул к себе лицом. Она вся дрожала от бивших ее рыданий.

Я нахмурился. Что за чертовщина творится в нашем доме? Неужели эта девчонка виновата в том, что мама плачет?

— Матвей! — охнула она и кинулась мне на грудь. Прижалась крепче, словно я был ее единственной защитой и опорой. — Ты… Ты что тут делаешь? Ты же должен был быть еще в лагере.

Она слегка отстранилась и посмотрела мне в лицо, стирая пальцами слезы со своих щек.

— Ты уехал раньше?

— Да там тухляк, мам, — ответил я. — Зато тут меня ждало веселье.

— Ты ее уже видел, да? — остановила мама на мне задумчивый взгляд.

— Малолетку эту? — сморщился я, словно вспомнив не девушку, а мерзкого таракана. — Видел. Но не понял, какого черта она тут забыла?