Храни меня - Саммер О'Тул

Я подозревал, что она знала о моем присутствии, и она подтвердила это, когда пошла за чашкой воды. Ментиросо. Лжец.

А может, и правда. Потому что сейчас, когда я готовлю завтрак, я не могу перестать представлять ее. Вхожу, растрепанный со сна, толкаю ее к стойке и забираю то, что принадлежит мне. И, черт возьми, я хочу ее. Это как огонь в моих венах.

Я готовлю яичницу, когда она наконец-то встает с постели. Я слышу ее ленивое шарканье по коридору и вынужден активно напоминать себе, чтобы снять напряжение, которое создает ее присутствие. Она сворачивает за угол на кухню, и я крепче сжимаю тарелку. "Вернись туда и надень какие-нибудь гребаные брюки", — вырывается у меня, когда я вижу ее голые ноги под безразмерной черной футболкой, которая не очень-то выходит за пределы бедер.

"Почему? Тебя это беспокоит?" Она опирается одним бедром на мясной стол, и в моей голове проносятся воспоминания о том, как она наклонялась над ним. Я сильно прикусываю внутреннюю губу, надеясь, что это уменьшит вздымание моего члена при виде ее обнаженной кожи. Я не могу не представить, как будут выглядеть ее бедра с отпечатками моих пальцев на них.

Костяшки пальцев побелели вокруг моей тарелки. Я разобью ее, если не поставлю на стол рядом с ней. Я так и делаю, затем наклоняюсь вперед и хватаюсь обеими руками за край стола, мне нужно за что-то ухватиться и сжаться, чтобы не дотянуться до нее, не наклонить ее и не узнать, что на ней на самом деле надето под этой рубашкой. Она берет с тарелки кусочек бекона и защелкивает его между зубами. Она поднимает бровь на мое отсутствие протеста. Когда я ничего не делаю, а только молча сижу, она с самодовольной улыбкой забирает всю тарелку. "Спасибо за завтрак".

Отлично. Все в порядке, говорю я себе, топая к холодильнику и снова доставая все ингредиенты. Я разбиваю четыре яйца в миску и начинаю взбивать их вместе, возможно, даже слишком энергично.

"Ладно, Халк, не порть мне все дерьмо, потому что не можешь контролировать свои эмоции". Реджи поворачивается на обеденном стуле, чтобы поддразнить меня. Она меня подначивает, я знаю, но от этого не легче игнорировать ее насмешки.

"Как только я приготовлю завтрак — снова, — мы отправимся на ферму, чтобы Финн мог посмотреть телефон". Я стою к ней спиной, сосредоточившись на плите перед собой.

"Что за ферма?"

"Просто будь наготове. Это значит, брюки.”

Ее рука высунута из окна и развевается на ветру, пока мы мчимся по проселочным дорогам, а пальцы постукивают по воздуху в такт музыке, звучащей из автомагнитолы. Я не могу не смотреть на нее из-под солнцезащитных очков. Я понимаю, что мы уже близко, когда россыпь подсолнухов разрывает кажущийся бесконечным луг.

"Твой брат живет здесь?" — недоверчиво спрашивает она, когда мы въезжаем на гравийную дорожку мимо знака, приветствующего нас на ферме Бартлетт. "Он больше похож на человека, который прячется от зла, чем…" Она осматривает большой фермерский дом и деревенский сарай со старым ржавым грузовиком "Шевроле" у входа."…это". Она не говорит это уничижительно, скорее, она заинтригована и, возможно, даже находит это место привлекательным.

Я паркуюсь рядом с грузовиком, и моя машина выглядит рядом с ним как детская игрушка Hot Wheels. Мы выходим, и я веду ее к квартире, переоборудованной под сарай. Я вхожу внутрь, и Реджи следует за мной, с благодарностью оглядывая высокие деревянные балки и эклектичный декор.

"Финн?" зову я, но ответа не получаю. Моя рука инстинктивно тянется к пистолету на поясе. Он замечает движение, и я вижу, как он напрягается, неуловимо наклоняясь за мной. И в этом движении есть что-то такое, от чего у меня в груди становится тепло. Что-то, чего я не совсем понимаю, но это похоже на гордость. А может, это благодарность за то, что она наконец-то видит во мне защитника, а не врага.