Храни меня - Саммер О'Тул

Я теряюсь во всех ярких и полных ощущениях, которые создают такие маленькие движения. Прикосновение к губам, и я чувствую, как у меня сводит живот. Вибрация ее стона в моем рту, и все мое тело словно облито бензином.

Обнимая меня за плечи, она шепчет: "Отнеси меня обратно в постель, Ро".

Ро. Она называет меня так только тогда, когда мы вот так, ошеломленные и растерянные, теряемся в теле друг друга. Кажется, мне это нравится.

Я поднимаю ее на руки, и она обхватывает меня ногами за талию, не переставая целовать. Мне трудно идти и целоваться, мой мозг словно замыкается при каждом прикосновении ее губ. Каким-то образом мне удается уложить ее на кровать и забраться на нее сверху. Она притягивает меня к себе, и я сглатываю ее вкус, погружаясь в ее ощущения.

Ее ноги прижимаются ко мне, и мой член скользит по ее киске, а она раскачивается при каждом поцелуе, словно ее рот и тело — часть одной волны, и меня вот-вот унесет в море.

В дрейфе, окруженный только ею.

Она проводит руками по моей спине, и по рукам пробегают мурашки. Я прикусываю ее губу, она издает ободряющий звук, и я делаю это снова. На этот раз ее ногти впиваются мне в спину. Мой язык проникает в ее рот, и я провожу своим твердым членом вверх и вниз по ее щели. "Dame más."

Ее рука скользит между нами, и воздух вырывается из моих легких, когда она гладит мой член. Я реагирую, не задумываясь, хватаю ее за запястье и прижимаю его над головой.

"Черт, я не думаю, я не могу…" Я спотыкаюсь на словах, мои мысли путаются под напряжением, проходящим через меня, которое искрится, когда она прикасается ко мне. "Я держусь на волоске, просто целуя тебя".

"Хорошо". Она проводит большим пальцем по жесткой складке между моими бровями. Другой рукой она держит мою челюсть и наносит мягкие, целомудренные поцелуи на мои губы, покачивая бедрами. Мой член течет, когда ее возбуждение заставляет его скользить, как тогда, когда я нахожусь в ее горячем, влажном рту.

"И если ты продолжишь тереться об меня своей киской, Кортес…"

На ее губах играет дразнящая улыбка, от которой ее глаза искрятся в уголках, и от одной ее улыбки мои яйца напрягаются. "Немного поцелуев заставили тебя поволноваться, да, Фокс?"

Я опускаю голову и провожу зубами по ее шее, а затем засасываю между ними мочку ее уха. "Немного поцелуев? Нет. Но поцелуй с тобой?" Мое тело кажется легким, голова — высоко поднятой, а сердце… "Мне кажется, что я могу улететь. Я чертовски свободен".

Сейчас я чувствую себя особенно убийственно по отношению к тому, кто настойчиво звонит на телефон Реджи. Она снова уснула у меня на груди, и мысль о том, чтобы разбудить ее, приводит меня в иррациональное бешенство. Последний час я провожу рукой по ее шелковистым волосам и слушаю ее дыхание, перебирая в памяти каждую минуту нашего утра.

Она спит как убитая, поэтому, несмотря на то что ее телефон вибрировал на тумбочке, как чертов отбойный молоток, она не шелохнулась. Ненавижу быть тем, кто это делает. На третий раз я бужу ее, нежно поглаживая по спине и целуя в лоб.

Она вздрагивает, сморщив нос, и тихонько мурлычет.

"Кто-то звонит тебе без остановки".

Она бормочет что-то внятное и отползает от меня, чтобы взять свой жужжащий телефон. Прищурив один глаз, она смотрит на экран, и то, что она видит, заставляет ее подняться и сразу же ответить. "Санти?"

Она включает громкую связь. "Тебе нужно как можно скорее добраться до Колесницы".

Ее рука крепко сжимает телефон. "Что случилось? Папа в порядке?"

"С ним все в порядке. Это Анхель. Он покончил с собой".

Реджи

Час спустя мы идем по коридору к папиным апартаментам в "Колеснице". Дэниел стоит за дверью и старательно делает вид, что не слышит воинственных криков, доносящихся с той стороны.