Доверься мне - Кристен Каллихан

— Прости, я не то имел в виду. — Лео грустно улыбается Стелле, наверное, потому что сейчас я похож на сумасшедшего, и выпрямляется. — Мама была помешана на списках. У нее есть — были — блокноты, заполненные только списками, от домашних счетов до планов на будущее. В прошлом году она перенесла легкий сердечный приступ. После этого стала составлять списки, описывая, кому и что хотела бы оставить.

Порывшись в кармане пиджака, он достает сложенный листок бумаги.

— Я переписал один из них. — Поправив очки, Лео зачитывает: — Джакс получает «Rolex» 69-года. Ему понравится это число, и еще он должен понять, что время — единственное, над чем мы не властны.

Покраснев как помидор, я невольно издаю горький смешок, который болью отдается в груди.

— Черт возьми, я буду по ней скучать.

— Я тоже. — Глаза Лео наполняются слезами. Быстро сморгнув их, он встает. — Мне нужно идти.

Странное чувство паники пробегает по коже, поселяясь внутри. Я хочу, чтобы он ушел. Желаю побыть в одиночестве и в тишине, находясь в своей постели. Уровень боли, которую я испытываю из-за потери друга, меня ошеломляет. И неважно, что мы редко виделись. А если бы на месте Лео оказался Скотти, сообщив мне о смерти Киллиана? Или Стеллы?

Чистый ужас настолько сильно проникает мне в душу, что начинает кружиться голова. Если я не умру раньше, этот день рано или поздно настанет. Я потеряю всех. Мэдди была права: так или иначе, у каждого истечет отведенное ему время. Пот тонкой струйкой стекает по моей спине, дыхание спирает. Я хмурюсь в попытке сосредоточиться. Лео что-то говорит мне, но я едва его слышу из-за шума в ушах.

— Могу я узнать у тебя еще кое-что? Ты знаешь Стеллу, которая живет в этом здании? Мама не знала ни фамилии, ни номера квартиры.

Стелла вскакивает, как будто ее ущипнули.

— Это я.

— О! — Парень по-настоящему краснеет, что никак не вяжется с его таинственным образом. Да и как он может не поддаться чарам Стеллы? Она — яркий свет в самую темную ночь. Лео протягивает ей руку, и они обмениваются рукопожатиями. — Приятно познакомиться. Мама кое-что оставила и тебе тоже.

— Но зачем? — С округлившимися от шока глазами она вцепляется в мою руку. — Мы всего лишь один раз обедали вместе.

— Что ж, — замечает Лео с ноткой иронии, — должно быть, встреча с тобой произвела на нее большое впечатление. Вообще-то, я оставил эту вещь в холле. — Он встает, и мы следуем за ним к двери. Лео возвращается с большой красной сумкой, от которой у Стеллы перехватывает дыхание. — Я подумал, что будет странно, если я позвоню в звонок и буду стоять с женской сумкой в руке, так что…

Он со смешком пожимает плечами и передает сумку Стелле. Та с трепетом берет ее и поглаживает неровную кожаную поверхность.

— Ух ты, это же «Биркин». — Стелла нервно облизывает губы, ее глаза наполняются слезами. — Просто вау.

— В маминой записке говорилось о том, что у каждой женщины должна быть потрясающая сумочка, и что она будет чудесно сочетаться с твоими волосами. — Лео с неким замешательством смотрит на яркие локоны Стеллы. — Не знаю, что она имела в виду.

Кнопка улыбается, ни капли не обидевшись.

— Зато я знаю. И она была права. — Стелла наклоняется и обнимает Лео. После секундного колебания он отвечает на объятия, издав при этом прерывистый вздох, как будто очень в этом нуждался. Взяв себя в руки, он отстраняется.

— Когда похороны? — спрашиваю я. Не хочу на них идти. Не хочу смотреть смерти в лицо и знать, что она ожидает всех, кого я люблю. Но я сделаю это ради Мэдди.

Выражение лица Лео быстро меняется, он потирает затылок и бросает взгляд на дверь.

— По еврейской традиции мы стараемся хоронить наших умерших в течение двадцати четырех часов с момента смерти.