Темный грех - Нева Олтедж

С той минуты, как она позволила мне вернуться в ее жизнь, желание сделать ее своей не покидало меня ни днем, ни ночью. Я не верю в браки. Мне не нужно подписывать какую-то дурацкую бумажку, чтобы объявить ее своей. Или чудака в смешной одежде, который объявит ее таковой. Если какой-нибудь мужчина осмелится приблизиться к моей тигренку, чтобы украсть ее у меня, я просто сверну ему шею. Но все же… Я еще раз поглаживаю ее безымянный палец, а затем выскальзываю из постели, прихватив с тумбочки телефон. Когда я направляюсь в ванную и тихо закрываю за собой дверь, я нахожу номер Феликса в своем приложении для преобразования речи в текст.

06:34 Кай: Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня.

Через минуту приходит аудиофайл. Значит, он не забыл о моей маленькой проблеме с чтением.

06:35 Феликс: Я СПЛЮ!!!

06:36 Кай: Это срочно.

06:36 Феликс: Ты опять голодаешь, обезвожен и умираешь на какой-то свалке? Потому что если нет, то это может, черт возьми, подождать.

06:38 Кай: Нет. Мне нужен священник. Я хочу жениться.

Проходит несколько минут без ответа, а затем:

06:40 Феликс: Пришли мне свое местоположение и оставайся на месте. Тебя опять схватили мексиканцы? Я попрошу Сергея забрать тебя. Когда тебя в последний раз накачивали наркотиками?

06:41 Кай: Я не под кайфом. Найди мне священника и доставь его к концу дня, иначе я тебя выпотрошу очень медленно, когда увижу в следующий раз.

Я отправляю ему адрес, возвращаясь в постель и бросая телефон обратно на тумбочку.

Нера просыпается и поднимает голову с подушки рядом со мной.

— Который час?

— Почти семь. — Я снова заключаю ее в объятия, убираю прядь темно-русых волос, упавшую ей на лицо, и целую в нос.

— Как ты думаешь, разумно ли было оставлять Армандо на ночь в подвале?

— Если ты беспокоишься о вине, которое там внизу, то не стоит. Он не может пить его со сломанными руками.

— Я не беспокоюсь о вине. Что, если у него случится шок и он умрет?

— Он не умрет от нескольких сломанных костей. По крайней мере, не сейчас. Я пойду допрошу его после завтрака. Нам нужно знать, был ли замешан кто-то еще.

Нера крепче прижимается ко мне и зарывается носом в мою шею.

— Я не могу дождаться того дня, когда Массимо выйдет на свободу и мы сможем оставить этот сумасшедший дом позади.

— Но из тебя получилась великолепная донна, тигренок. Я мог бы…

— Я не хочу, чтобы ты убивал моего сводного брата, Кай. Но спасибо, что предложил. — Она вздыхает. — Я просто хочу, чтобы мы все — ты, я, Лючия и Зара — были вдали от всего этого. Большой дом. С огромным двор. С кучей животных, с которыми Лючия могла бы играть.

— И никаких соседей поблизости.

Нера смеется мне в шею.

— И никаких соседей.

— Сколько осталось до освобождения твоего сводного брата?

— Еще пять месяцев.

Дверь спальни со скрипом открывается.

Я поднимаю голову и в ужасе смотрю на Лючию, которая стоит на пороге, держа в одной руке плюшевого тигра, а в другой — расческу. Она смотрит на нас с Нерой, лежащих вместе в кровати, и ее глаза перебегают с меня на мать. И тут она встречает мой взгляд дерзким взглядом.

— Тигренок? — Я шепчу. — Что нам делать?

— Почему ты называешь маму "Тигренок"? — Крошечный голосок Лючии нарушает тишину в комнате.

— Ну… Эм… — Я бросаю взгляд на Неру, надеясь на помощь, но она только хихикает. — Это прозвище.

— Почему ты зовешь ее по прозвищу?

— Потому что… Я люблю ее.

Лючия морщит нос, словно размышляя об этом.

— Я тоже хочу, чтобы у меня было прозвище, — требует она, затем несется по ковру, чтобы забраться на кровать. Мое сердце колотится, как бешеный поезд, когда я смотрю, как она подползает и устраивается между нами.

— Хорошо. — Я едва успеваю ответить. — Как насчет tygrysek? Это значит "малыш-тигренок".