Темный грех - Нева Олтедж

Верхний светильник здесь гораздо меньше, чем люстра в казино, но он сослужит свою службу. Я целюсь в то место, где цепь соединяется с потолком, и стреляю. В комнате раздается громкий взрыв. Почти мгновенно светильник падает на пол, прямо между людьми Рафаэля и нашими невольными гостями.

— Вы трое начнете церемонию. Ты, — я направляю пистолет на православного священника, — пойдешь первым.

Он быстро кивает.

Я переключаю свой прицел на протестанта.

— Ты будешь повторять за ним.

Зеленолицый сглатывает и тоже кивает.

— А ты, — я дважды навожу пистолет на судью, — будешь следовать за ними. Я ясно выражаюсь?

Все трое кивают, как чертовы болванчики.

— Хорошо. — Я кладу пистолет на стол и поворачиваюсь, беря руку Неры в свою.

— Блажен всякий, боящийся Господа…

Я смотрю в глаза своему тигренку, пока говорит первый священник, затем его протестантский коллега, а потом судья, но я не обращаю внимания на то, что именно говорится. Слова — всего лишь далекие звезды, их сияние затмевает гораздо более яркие вещи. Меня не волнуют ни слова, ни церемония. Единственное, что имеет значение, — это огромная, неописуемая любовь, которую я испытываю к женщине, стоящей передо мной, и взгляд в ее глазах, говорящий о том, что она чувствует то же самое.

—. Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святого Духа. Гм… — Священник прочищает горло. — Для этой части мне нужна Библия.

Не отрывая пристального взгляда, я подталкиваю к священнику пистолет, который оставил лежать на столе.

— Это моя Библия. Приступайте.

— Гм… да. Итак… И Сына, и Святого Духа, и ныне, и присно, и во веки веков…

— Ты не можешь обвенчать нас с помощью пистолета, — шепчет Нера, пока священник поворачивается к востоку, поднимая оружие так же, как он поднимал Священное Писание.

— Я не так много знаю о брачных обетах, тигренок, но я знаю, что в них упоминается любовь, забота и безопасность партнера. И в хорошие, и в плохие времена. Я не буду клясться тебе на куче старых бумаг. Я дам тебе клятву на этом оружии, которое лишит жизни любого, кто вздумает причинить вред тебе или нашей дочери. — Я подношу ее руку к своим губам и целую кончики ее пальцев. — Я — твой. И ты моя.

— Я твоя, — шепчет она в ответ, ее глаза блестят. — И ты мой, Кай.

— …соедини их, ибо Ты соединил жену с мужем ее. Соедини их вместе…

Потянувшись в карман брюк, я достаю пару колец из белого золота. Я купила их сегодня утром, пока мой приятель-флорист убирал пыльцу с тюльпанов.

— Не станешь ли ты моей женой, тигренок?

— Всегда, демон.

Я надеваю меньшее из двух колец на ее палец и, затаив дыхание, наблюдаю, как она надевает второе на мой. Затем обхватываю жену за талию и прижимаюсь к ее рту.

— Аминь, — в унисон произносят три голоса.

Комнату заполняют бурные аплодисменты, но их внезапно прерывает звук удара чего-то большого об пол.

— Черт, Мазур, — восклицает Сергей. — Твой священник номер три только что упал в обморок!

— Он правда берет их с собой? — спрашиваю я, наблюдая за тем, как светловолосый друг Кая пытается запихнуть бедного судью в багажник своего внедорожника. Два священника сидят связанные и с кляпами во рту на заднем сиденье.

— Похоже на то, — отвечает Кай.

Белов захлопывает багажник и, насвистывая про себя, садится за руль. Два быстрых гудка, и он уезжает, направляясь к воротам. Кай крепче сжимает мою талию.

— Нам сразу же заключить брак или сначала проверить нашего пленника?

Черт. Я совсем забыла про Армандо.

— Может, нам стоит…

Я не успеваю закончить фразу, потому что Кай толкает меня за спину и достает пистолет. Оглянувшись вокруг него, я замечаю элегантный черный автомобиль, подъезжающий к нашему подъезду.

— Кто, блядь, пропустил эту машину через ворота? — Кай кричит.