Темный грех - Нева Олтедж

Он поднимается и берет меня за подбородок, его пальцы царапают мою кожу, когда он наклоняет мою голову влево, а затем вправо. От его дыхания воняет луком и сигаретами, и мне хочется блевать. Я сглатываю желчь и замираю, выдерживая его осмотр.

Вместе с Альвино и водителем, который меня сюда доставил, в церкви находится более двух десятков человек. Солдаты Каморры, все вооруженные, сидят на рядах скамей по правую сторону от прохода. И священник в церемониальном облачении, стоящий у алтаря. Мне никак не удастся сбежать.

— Жаль. Придется трахать тебя с закрытыми глазами, — усмехается Альвино. — Давай покончим с этим.

Он хватает меня за руку и тащит к помосту. Мой левый каблук за что-то зацепляется, и я спотыкаюсь, вывихнув лодыжку. Боль пронзает мою ногу, и я не могу удержаться от крика.

— Заткнись, блядь. — Альвино бьет меня по лицу.

Я едва успеваю подавить крик, как меня тащат к священнику. Перенося вес тела на левую ногу, я с ужасом смотрю на его искусно украшенную мантию, а тошнота грозит задушить меня. С того момента, как я вышла из машины и поняла, что мы в церкви, я знала, что меня ждет, но все равно было ощущение, что это происходит с кем-то другим. При наличии муниципальной церемонии отец мог бы добиться аннулирования брака. Во время венчания в церкви это практически невозможно.

Священник начинает говорить, а я зажмуриваю глаза. Я не буду плакать. Я не позволю этому ублюдку, стоящему рядом со мной, злорадствовать над моими страданиями. Вместо этого мои мысли перескакивают на моего прекрасного демона. Скорее всего, я больше никогда его не увижу. Каморра не похожа на Коза Ностру. Они придерживаются своих традиций. Предполагается, что после свадьбы жена останется дома. Если мне и разрешат покинуть дом Альвино, то только под надежной охраной.

Я делаю дрожащий вдох и заставляю себя открыть глаза, сканируя окружающее пространство в надежде найти способ сбежать, но при этом понимаю, что это бесполезно. Здесь слишком много вооруженных людей, а моя травмированная лодыжка едва выдерживает мой вес. Я ни за что не смогу убежать.

Священник продолжает говорить. Альвино поворачивается ко мне, на его лице застыла ужасная злобная улыбка. Он открывает рот, чтобы сказать "да", как раздается один резкий хлопок. Голова Альвино откидывается назад. Его ноги подгибаются под ним, и он начинает падать назад, увлекая за собой меня. Я оказываюсь распростертой над ним на полу — мое лицо всего в нескольких дюймах от его жалкого лица, зияющего большой дырой в центре лба, — когда раздается выстрел.

Может быть, это адреналин или просто инстинкт самосохранения, но я не поднимаю глаз, даже чтобы посмотреть, что происходит вокруг. Держась как можно ниже, я ползу к ближайшей стене. Оказавшись в относительной безопасности за толстой каменной колонной, я бросаю быстрый взгляд на середину церкви. Священник мертв, распростерт на полу в нескольких шагах от Альвино. Рядом валяются еще несколько тел. Я могу лишь частично разглядеть их сквозь щели между скамьями. Но у тех, кто стоит напротив меня, в головах одинаковые красные дыры.

Оставшиеся в живых члены Каморры укрылись между деревянными сиденьями. Их крики заполняют огромное пространство, они целятся и стреляют наугад. Я не вижу, в кого они стреляют. Учитывая количество мертвых тел, я думаю, что отец должно быть каким-то образом узнал о случившемся и послал наших людей спасти меня. Но я не вижу никого, кроме солдат Каморры.

Стрельба стихает, и на какое-то мгновение звуков не слышно вовсе. Двое головорезов Каморры, которые прятались за первой скамьей, поднимаются, держа пистолеты наготове.

Бах. Бах.

Снова этот резкий звук. Этот хлопок отличается от обычного выстрела. Из-за шумного эха трудно определить, откуда стреляют. Оба мужчины падают замертво. Солдаты Каморры стреляют во все стороны, и снова наступает тишина.