Бог Войны - Рина Кент

— Именно этим оно и кажется, — Ари обхватывает его руку и прислоняется головой к его бицепсу. — Мы поженимся, возможно, через шесть месяцев.

— Нет, не поженимся, — он мягко отталкивает ее.

— Он одумается, — она продолжает улыбаться ему, как идиотка, а затем бросает на меня раздраженный взгляд. — Он пришел бы в себя раньше, если бы ты не помешала нам. Спасибо огромное, сестренка.

— Так это моя вина?

— Да.

— Не могу в это поверить, — я ловлю ее за ухо. — Разве ты не должна быть в университете?

— У меня было два свободных часа.

— И ты решила провести их здесь?

— Я делаю это каждый день. Отпусти меня.

Ей удается высвободиться, пока я отвлекаюсь, чтобы посмотреть на Реми.

— Не смотри на меня. Я никогда не поощрял ее это поведение.

— А вот твой язык в моем горле — точно, — с ликованием говорит моя сестра.

— Ари! — кричу я.

— Ариэлла, — ругается Реми в то же время.

— Плевать. Я уже ухожу. Постарайся не скучать по мне слишком сильно, я напишу позже, — она обнимает Реми, прежде чем он успевает увернуться, затем целует меня в щеку и шепчет: — И даже не думай когда-либо снова обломать меня. Это полностью противоречит женскому кодексу чести.

Затем она выходит за дверь, напевая счастливую мелодию и, вероятно, собираясь сообщить о том, что только что произошло, всему миру.

— Во что, черт возьми, я ввязался? — Реми плюхается на диван после ее ухода.

— Одним словом, — я присоединяюсь к нему. — В неприятности.

Он смотрит на закрытую дверь. Реми классически красив. Прямой, высокий нос, слегка вьющиеся каштановые волосы, глаза цвета виски и резкие, незабываемые черты лица. Европейский принц насквозь. В нем буквально течет аристократическая французская и английская кровь, как он любит нам напоминать.

Тяжелый вздох вырывается из его груди.

— Есть ли шанс, что она сдастся?

— Нет, когда ты ее так поощряешь. К тому же, учитывая, что она влюблена в тебя с тринадцати лет, не думаю, что она сдастся.

— Вроде как ты, да? — шутит он.

— Да, но, если ты разобьешь ей сердце, тебе придется отвечать передо мной.

Он улыбается без видимого юмора, а затем, кажется, приходит в себя.

— Что привело тебя сюда?

— Желание провести с тобой время?

Он наконец замечает мой наряд, и его брови взлетают вверх до линии волос.

— Это включает в себя мои похороны? Потому что, если Илай увидит тебя в таком наряде рядом со мной, он оторвет мне голову.

— Не будь слабаком. Почему ты его боишься?

— Я не боюсь его. Я просто дорожу своей жизнью.

Я закатываю глаза.

— Честно говоря, все вы кажетесь друзьями, пока он не скажет вам отвалить.

— Эй! Я отказываюсь принимать участие в любом конфликте. Особенно в таком бессмысленном, как этот.

— Бессмысленном?

— Да ладно, Ава. Все знают, что ты его любишь.

— Нет.

— Ты смотришь на него так, будто любишь.

— Ты имеешь в виду так, будто ненавижу его?

— Между любовью и ненавистью есть тонкая грань, и ты уже давно ее переступила.

— Ты говоришь ерунду.

— А ты до сих пор все отрицаешь. Но в любом случае, убирайся, пока он не вернулся. Он осчастливил нас сегодня своим утомительным присутствием и чертовски хочет превратить всех в таких же невыносимых трудоголиков, как он сам. Мне не нужно давать ему стимул для того, чтобы он повысил градус своего ублюдского поведения.

— Ты просто завидуешь, потому что у него должность выше, чем у тебя, даже несмотря на то, что ты работаешь только на одну компанию.

— Если ты хочешь, чтобы мы поверили, что ты его не любишь, тебе стоит поумерить свой пыл.

Я поднимаю руку, чтобы ущипнуть его, когда дверь едва не слетает с петель.

Мой муж стоит в дверном проходе, его взгляд проникает в меня так глубоко, что мне становится трудно дышать.

Он смотрит на меня с новой силой.

Нечестивыми намерениями.