Бог Войны - Рина Кент

— Уверена, что не хочешь сначала отдохнуть?

— Я поспала в самолете. Все в порядке.

Скорее, она почти не спала. В остальное время она была не в себе. Как физически, так и морально.

Но если она думает, что спала, ей же лучше.

Сэм и Хендерсон посмотрели бы на меня с неодобрением, а в случае с Хендерсоном он бы умолял меня, наконец, последовать рекомендациям доктора Блейн, пока не стало слишком поздно.

Но я буду настаивать на своем до самого конца.

Я присоединяюсь к ней во время короткой прогулки к пляжу. День близится к вечеру, и солнце начало опускаться за горизонт, окрашивая небо в желто-оранжевый цвет.

Моя жена снимает туфли и топает по белому песку, затем опускает пальцы ног в воду нефритового цвета.

Она бросает обувь на землю, вздыхая.

— Так захватывающе.

— Действительно, захватывающе, — говорю я, а мои глаза сосредоточены на мягких чертах ее лица. Исходящее от нее очарование пробивает мои стены и оставляет в них трещины, которые гораздо более смертельны, чем все предыдущие.

— Вода все еще теплая, — она взбалтывает ее пальцами ног, затем с ухмылкой поворачивает голову в мою сторону, прежде чем забрызгать мои брюки. — Упс. Я просто хотела, чтобы ты сам почувствовал воду.

— Ава…

Она приседает и зачерпывает руками воду, а затем со смехом выплескивает ее мне на грудь.

— И рубашку тоже на тот случай, если она начнет ревновать. Ну, что скажешь, вода теплая?

Я вскидываю руку в ее сторону, но она в последнюю секунду уворачивается, и из ее горла вырывается визг, когда она бежит по пляжу. Ее белокурые пряди развеваются от дуновения ветерка, когда волны мягко разбиваются о берег.

Через несколько секунд я уже бегу за ней по пятам. Вначале просто быстро и стремительно иду, но потом скидываю туфли и бегу за ней трусцой.

Моя жена оглядывается, и из нее вырывается еще один испуганный визг.

Она ускоряет шаг, убегая так быстро, как только позволяют ее ноги.

Мой природный охотничий инстинкт вырывается на поверхность, окутанный раскаленным дымом. Я догоняю ее в мгновение ока, но затем сбавляю скорость и выравниваю дыхание.

Если я буду слишком возбужден, я действительно могу повредить эту фарфоровую кожу и разрушить ее хрупкое существование.

Больше, чем ты уже разрушил?

Голос, который раньше был тише, каким-то образом стал громче за последние пару недель.

Он становилось все звонче с каждой ее мягкой улыбкой и ростом ее гребаного доверия. Он сотрясал меня каждый раз, когда она обращалась ко мне за поддержкой, каждый раз, когда смотрела на меня своими огромными глазами, в которых таились тщетные надежды наивной женщины.

Может быть, ей нужно на собственном горьком опыте понять, что ей не следует мне доверять.

Не тогда, когда даже я себе не доверяю.

— Боже мой! Перестань преследовать меня. Это жутко! — она смеется и взвизгивает, но продолжает бежать.

Как добыча.

Моя добыча.

— Илай, прекрати… — ее слова заканчиваются вздохом, когда я хватаю ее за талию и поднимаю с песка, а затем опускаю обратно.

Моя грудь прижимается к ее спине, когда она дышит так тяжело, что хрипит с каждым вдохом.

Я прижимаюсь губами к ее уху, наслаждаясь дрожью, сотрясающей все ее тело.

— Хочешь знать, почему это жутко, миссис Кинг? Потому что ты вела себя как добыча перед хищником. Если не хочешь быть съеденной, не убегай.

Она оборачивается, на ее щеках разливается румянец, волосы растрепаны ветром, а губы приобрели темный оттенок ее любимого цвета.

Разрушенная красота всегда была самой притягательной.

И самой соблазнительной.

— На самом деле, это захватывающе, когда за тобой гонятся. Мне даже немного понравилось, — шепчет она, затем прижимается ко мне. — И судя по твоей эрекции, тебе это тоже понравилось.

И тут Ава, у которой гордости больше, чем у монархии, опускается на колени, теребя пальцами мой ремень.