Дистанция - Луна Мейсон

Паула взвизгивает от возбуждения, которого достаточно, чтобы пронзить мои барабанные перепонки, и я вздрагиваю от шума. В следующую минуту она обвивает руками мой торс. Я стою там, как статуя, глядя вниз на ее серый пучок, затем на Сиенну, моими глазами умоляя ее убрать эту женщину. Я тихо кашляю, чтобы привлечь внимание Полы. Я хочу, чтобы ко мне привязалась только одна женщина, а она стоит там и ухмыляется, не предлагая никакой помощи.

Отпрыгнув от меня, Паула поправляет топ.

— О, извини, я немного погорячилась. Да! Конечно! Все это звучит фантастически. Сиенна, ты не против связаться с Грейсоном, чтобы организовать для меня более мелкие детали, пожалуйста?

— Нет, все в порядке, Паула. Сиенна может иметь дело со мной напрямую. В конце концов, это моя благотворительная организация. Я всегда могу найти для нее время. — я резко оборвал ее.

— Ах да, ладно. Спасибо. — она бросает взгляд на Сиенну, но та лишь продолжает пялиться на нас с открытым ртом, как будто у нас с Паулой две головы. Пожилая женщина убегает, крича детям, чтобы они поторапливались.

Я крадучись направляюсь к Сиенне, которая застыла на месте, уставившись на меня.

— Келлер, я… я не знаю, как тебя отблагодарить за предложение помощи. В последнее время у нас были большие проблемы с составлением для них обычного расписания. Для некоторых из этих детей это полностью изменит правила игры, — говорит она.

— Все в порядке, — шучу я, наклоняя голову к ее шее. — Никуда не уходи. Нам нужно поговорить, — шепчу я ей на ухо. Я слышу, как у нее перехватывает дыхание, когда я говорю.

Двадцать минут спустя спортзал наконец опустел. Грейсон ушел, даже не поговорив со мной. Он зол, так что я оставлю его в покое. Лука ушел, пока я отлучился в офис с Сиенной. Итак, наконец-то мы остались вдвоем.

Уже поздно, единственный свет исходит от теплых подвесных промышленных светильников. Нет ничего лучше, чем пустой тренажерный зал, в котором можно расслабиться. Никаких отвлекающих факторов, никакого шума, только я и боксерская груша. Теперь это приобретет совершенно новый смысл.

Сиенна лежит на коврике, листая на своем телефоне. Она в медленном ритме толкает боксерскую грушу над головой, позволяя ей раскачиваться взад-вперед над ней, как маятнику. Она всегда кажется такой на взводе. Приятно видеть ее расслабленной на этот раз. Я остаюсь спрятанным в тени за рингом, наблюдая за ней. Она излучает красоту, ее кожа слегка покрыта потом после сегодняшней тренировки. Я направляюсь к ней, наши взгляды встречаются, но она не делает попытки пошевелиться. Боксерский мешок все еще болтается у нее над головой.

— На колени, — приказываю я, уже возбуждаясь от одного ее вида; освобождение на грани весь день. Если я продержусь больше пяти минут, это будет чудо. Теперь она без колебаний убирает боксерскую грушу от своего лица и встает на колени. Она проводит языком по губе, боксерская груша раскачивается в воздухе позади нее.

Черт, уложись в эти три минуты.

Ее блестящие губы выглядят готовыми к траху, все еще накрашенные бордовым блеском, который я хочу нанести на свой член. Я срываю с себя шорты и хватаю свой пульсирующий член, потирая его вверх-вниз.

— Сними свитер, детка. Я хочу, чтобы все было видно, пока я трахаю твой рот.

Она быстро стягивает свитер через голову и сбрасывает свой спортивный бюстгальтер, отчего ее упругие сиськи подпрыгивают, а розовые соски уже торчат. Я остаюсь на месте, мои руки теперь на бедрах, а с моего возбужденного члена капает предъякулят.

— На четвереньках ползи ко мне.

— Правда? — она закатывает глаза. Она на самом деле закатывает свои гребаные глаза, глядя на меня.