Не по совести - Василий Боярков (2020)

От подруги Ирина Васильевна сразу же отправилась на работу в первую городскую больницу, где занимала должность заместителем главврача. Пользуясь своим должностным положением, она по телефонной проводной связи смогла доподлинно установить, что состояние ее внучки вполне стабильно и ее жизни нечего уже больше не угрожает, при этом, увидеться с ней не возможно из-за глубокого принужденного сна. Являясь доктором, женщина отчетливо понимала, что эта вынужденная мера была в таком случае просто необходима.

Все утро, вплоть до обеда, ее тяготило странное чувство, как будто что-то должно непременно случиться очень страшное и нехорошее. Однако, терзаясь подобными муками, она все-таки не отважилась позвонить сыну и узнать: все ли в порядке между ним и Азмирой, прекрасно понимая, что ситуация в их семье сложилась достаточно щекотливая, и разрешить ее вот-так просто никак не получится. Работа не клеилась, и, только дождавшись обеденный перерыв, она покинула лечебное заведение. Появилась прекрасная возможность отправиться к дому и уже там разобраться, что же явилось причиной ее необычных предчувствий.

Зайдя в квартиру, она тут же улицезрела всю ту наполненную жутью картину, которая осталась после вчерашнего проявленья негативных эмоций, возникших в душе ее любимого сына. «Мамай, когда проходил по Руси, в процентном соотношении оставил разрушений намного меньше, чем сейчас находится в этой квартира», — невольно подумала Ирина Васильевна, разглядывая весь тот хаос, который царил в ее доме. «Что же тут все-таки происходило? — продолжала она теряться в сомнениях, — Надеюсь, он (имея в виду „распрекрасного“ сына) ее не обидел»? С такими невеселыми мыслями она зашла в зальную комнату, где ее полупьяный сын сидел в компании двух таких же людей.

Они выглядели вполне отвратительно и вызвали у достойной женщины невольное чувство презрения. Бомжеватого вида — одетые в грязные рваные засаленные лохмотья, они выглядели просто ужасно и пахли нисколько не лучше. Их семейные хрустальные стопки, в тот момент, были наполнены, и вонючие гости вот-вот готовы были их опрокинуть, но увидев вошедшую строгую женщину, невольно замерли в нерешительности, поглядывая искоса на хозяина, ожидая, что он им на это предложит.

Первый — «Огрызок» (фамилию и имя не помнил даже он сам) являл из себя некое подобие представителя сильного пола сорокапятилетнего возраста, но выглядел он значительно старше. Худощавое обвисшее телосложение указывало на очевидную нелюбовь к физическим упражнениям. Он давно уже вел такой образ жизни и совершенно перестал стремиться к чему-то другому. «Прочерневшие» ввалившиеся внутрь изборожденные морщинами щеки покрывала густая всклоченная рыжая борода; светло-карие глаза выражали абсолютно отстраненное от всего человеческого состояние: давно «потухнув», они не желали больше ничего, кроме выпивки, наполняясь при ее виде неестественной жадностью; нос большой на конце превратился в огромных размеров синюшного цвета «картошину»; длительный период нечесаные рыжие торчащие в стороны волосы «ляпками» свисали на плечи. «Не иначе в этих „зарослях“ водятся вши», — подумала хозяйка, сморщившись от одной-только мысли.