Не по совести - Василий Боярков (2020)

Второй мало чем отличался от первого, только был моложе лет так на пять, а то и на шесть. Он носил имя «Прыщак», вполне им заслуженное, так как все его лицо было покрыто прыщами, как у больного «Ветрянкой». Такого же роста, как и его товарищ, едва превышающим сто шестьдесят пять сантиметров, он выглядел более складно, выделяясь, пусть и небольшой, но физической силой. Очевидно, в такой образ жизни он «окунулся» недавно и не успел еще растерять заложенных природой способностей. Лицо его имело оттенок более светлый, чем у его невольного друга, но также покрывалось густой кудрявой безобразно взъерошенной бородой: она имела светло-русый оттенок, под стать, серо-голубым еще отличающихся какой-то «живостью» глазкам; нос был прямой, на конце своем сизый, начинающийся превращаться, как и у первого в большую испещренную морщинами круглую «сливу»; голова его была гладкой, давно облысевшей, только на висках и чуть-чуть сзади прослеживалось незначительное количество волосяного покрова, начисто выбриваемое хозяином. «Хоть этот не заразит нас педикулезом», — промелькнуло в голове у ошарашенной таким жутким видом женщины.

Не смотря на некоторые различия, общим у обоих представителей самого низкого статуса, какой только имеется в нашем обществе, являлась необыкновенная жуткая вонь, говорившая о полном их пренебрежении к гигиене и устойчиво пропитавшая воздух квартиры, создавая такое ощущение, что въелась даже в стены и мебель.

— Что здесь такое, сейчас, происходит!? — наполнив голос неестественным гневом, вскричала обычно добродушная женщина, — Ты что, сынок, вообще ополоумел в своем неожиданном горе. Да и, какое тут, собственно, горе? Подумаешь, — ребенок оказался не твой. Но ведь ты его растил, как своего, как родного, и какая теперь разница, кто его настоящий папаша.

— Молчи, мама, ты совершенно ничего не смыслишь в моей жизни, — пьяным голосом заявил ей Андрей, не забывая чокаться со своими неприятно пахнущими друзьями и опрокидывать в рот полную стограммовую стопку, — меня предали самым ужаснейшим образом.

— И, кто это интересно так поступил с нашим красавцем? — делая серьезным лицо промолвила мать, не удержавшись от злобной усмешки, — Неужели Азмира? Это та девушка, которая согласилась быть с тобой по твоей же собственной просьбе? Без которой ты жизни не представлял и начал катиться уже по наклонной, также, как делаешь это сейчас? Разве ты еще не понял и не осознал одной простой истины, что твоя жизнь без этой прекрасной девушки совсем не охвачена смыслом? А то, что она скрыла от тебя то, чей это на самом деле ребенок, так что ж из того? Знай ты это тогда: разве бы на ней не женился? Я думаю, что все равно побежал с нею в загс, не смотря ни на какие родительские возражения и протесты. Чего теперь горевать: дело сделано. Надо принять все, как есть, и жить дальше, воспитывая дочь, как родную, тем более что ей теперь непременно будет нужна поддержка родных ей людей.

Но сын, подверженный действию алкоголя, услышал совсем не то, что пыталась донести до него самая близкая женщина, не желая принять очевидных вещей. На слова своей матери он ответил бессовестным возражением:

— Нет. Пусть ее папаша воспитывает, который, как ты теперь уже знаешь, оказался ненавистным нашей семье братом отца. Я же пока нашел себе новых друзей, которые меня уж точно не предадут. Вот познакомься — это «Прыщак» и «Огрызок». Они будут у нас теперь жить.

— Ну, уж от такого поворота уволь! — с естественным негодованием вскрикнула женщина, — Если они тебе так важны — иди с ними вместе на улицу, а отцовскую квартиру оставьте в покое. Не послушаешь — полицию вызову, и мне наплевать, что ты сам их сотрудник, мигом окажешься без работы, тем более, как я понимаю, на службу ты уже не ходил. Нашел себе новых дружков, к ним и проваливай, раз не можешь быть сильным и поддался ежеминутной слабости.