Всегда твой - Кай Хара

— Если ты не хочешь, чтобы твой отец убил меня, нам придется сжечь эти простыни.

Она тихонько смеется, ее глаза закрыты, а голова прислонена к моему плечу, пока я несу ее в ее комнату. Взяв из сумки одну из своих футболок, я надеваю ее через голову и помогаю ей просунуть руки, а затем укладываю на кровать.

Я наклоняюсь и опускаю жаркий поцелуй на ее губы.

Ее рука слепо тянется к моей, когда она укладывается в постель, ее глаза все еще закрыты. Она уже наполовину заснула, когда легко переплела свои пальцы с моими.

— Останься со мной на ночь, — говорит она со вздрагивающим дыханием, ее слова смягчаются сном.

Я смотрю на нее сверху вниз, когда она поворачивается на бок и сворачивается калачиком, немедленно засыпая, если судить по ее ровному дыханию.

Но я ошибаюсь, потому что ее глаза сонно открываются и смотрят на меня, ожидая моего ответа.

— Ты не смогла бы заставить меня уйти.

ГЛАВА 39

Феникс

Когда я просыпаюсь на следующее утро, Сикс уже нет. Пустое место рядом со мной еще теплое, и я переворачиваюсь, вдыхая аромат, который она оставила на своей подушке, как наркоман.

Я ухмыляюсь, когда нахожу ее на кухне с мамой, отвечающей на ее вопрос о том, как прошел фильм.

— В поисках Немо, знаешь…, — говорит она, и слова ее подводит. — …все еще классика.

Как ей удается сохранять спокойное лицо, я не знаю.

Следующие несколько дней пролетают слишком быстро, может быть, потому, что мы проводим их вместе.

В течение дня мы по очереди показываем друг другу свои интересы. Она берет меня с собой на верховую прогулку, а я учу ее приемам дзюдо. Она отвлекает меня, тряся задницей в байкерских шортах микроразмера, и ей удается один раз перевернуть меня.

О чем она не перестает напоминать.

Мы печем, читаем, подшучиваем друг над другом, и это кажется странным домашним уютом, который я не ожидал полюбить. Верная своему слову, она никогда не спрашивает меня о том, почему я не хожу перед ней без рубашки, не вспоминает о моих родителях и не говорит об Асторе, хотя я знаю, что она несколько раз ходила на его могилу.

Это гложет меня: смотреть, как она уходит, и знать, что я никогда не стану им.

Но потом она возвращается домой, и я тот, кого она трахает, и этого должно быть достаточно для меня.

Поначалу она старается быть уважительной перед родителями и предостерегает меня от публичного проявления чувств.

Но она разбудила монстра, когда дала мне тот первый поцелуй, и ему нужно наверстать упущенное время.

Когда на вторую ночь приходит время ложиться спать, я бесшумно опускаюсь рядом с ней, и она естественно сворачивается калачиком, положив голову мне на грудь и перекинув ногу через мою, как будто правила не спать вместе никогда не существовало.

Когда на следующее утро я снова просыпаюсь в пустой постели, я спускаюсь к ней на кухню, где она завтракает с мамой.

Я хватаю ее за шею и откидываю ее голову назад, прижимаясь к ее рту.

— Доброе утро, — говорю я ей, мой голос звучит хрипло.

— Доброе утро, — смущенно отвечает она. Она встает и тянет меня в сторону, шепча. — Я же говорила тебе, никаких ППЧ.

Моя рука обхватывает ее талию, притягивая к себе.

— Перестань исчезать из моей постели по утрам, и я подумаю об этом, — говорю я.

На третий день меня разбудил ее рот на моем члене, когда она опускалась на меня.

С тех пор как она позволила мне поцеловать ее, я стал еще более ненасытным и безумно территориальным. Мне трудно упустить ее из виду, будь то днем или ночью, и я обнаружил, что мои глаза постоянно следят за ней, куда бы она ни пошла. Она вызывает защитные инстинкты, о которых я даже не подозревал.