Всегда твой - Кай Хара

— Никто из вас не должен беспокоиться обо мне. И за нее тоже, — отвечает Рис, его тон кусается. — Она будет моей до того, как истечет время пари, это я вам гарантирую.

Я захожу в лифт и встаю в углу сзади, прислонившись головой к стене позади себя, и молча слушаю.

Рис — идиот. Как только он увидел Тайер — четвертую соседку Сикстайн, Неры и Беллами, — он стал одержим ею. Он заключил дурацкое пари с Девлином, одним из наших товарищей по команде, на ее счет.

Возможно, ситуация с пари отчасти была спровоцирована мной. В мою защиту он снова заговорил о Сикстайн.

Как собаки Павлова, я собирался стимулировать его — с помощью наказаний вместо поощрений — держаться от нее подальше.

Я испытываю некоторое чувство вины из-за пари, потому что Тайер кажется клевой, но главное — я знаю, что Рис будет жить и жалеть об этом. Я чувствую это.

Лифт опускается вниз и открывается на этаже под нами под звуки возбужденных разговоров. Мой обзор загораживает Бен, который стоит прямо передо мной, поэтому я не вижу, кто это.

— Извините, нам придется немного потесниться. — Раздается голос, затем звуки нескольких шагов по лифту, и люди затихают, чтобы освободить место.

Это группа девушек, идущих из своей раздевалки, и когда я вижу, как несколько из них пробираются за Беном, чтобы занять свободное место, я узнаю ее.

С ее мокрых волос капает вода, а голова наклонена, когда она протискивается между людьми и в конце концов оказывается передо мной.

— Ой, простите! — говорит она, случайно наступив мне на ногу. — Я не хотела… — Слова замирают у нее на языке, когда она наконец поднимает голову и смотрит в мои темные глаза. Легкая улыбка сползает с ее лица, когда она узнает меня.

Так близко я могу пересчитать каждую веснушку на ее лице. С самого детства я хотел это сделать.

Я чувствую запах шампуня с ароматом розы, исходящий от ее волос, и мои глаза закрываются, когда я сопротивляюсь желанию зарыться в него носом, чтобы запечатлеть этот запах на своих обонятельных рецепторах.

Вместо этого я напрягаюсь.

— Какого черта ты себе позволяешь? — огрызаюсь я, когда она придвигается ближе ко мне.

Люди продолжают набиваться в лифт, толкая тех, кто уже в нем, друг к другу. Бен делает шаг назад и натыкается на Сикс, заставляя ее попятиться ко мне. Ее ладонь ударяется о стену между моей рукой и боком, когда она ловит себя, но это не помогает ей оторваться от меня.

Все ее тело прижато к моему, словно мы два идеально подходящих друг к другу кусочка пазла. Я чувствую каждую ее часть, от бедер до плеч, так как они остаются приклеенными ко мне.

Она смотрит на меня снизу вверх, ее шея полностью выгнута назад из-за разницы в росте, но я держу голову наклоненной назад к стене, уставившись на счетчик номеров над дверями.

Каждый ее изгиб прижимается ко мне, умоляя прикоснуться к нему.

Это чертова пытка.

Если я посмотрю на нее, если загляну в эти широко раскрытые зеленые глаза, мой член станет твердым. Мне требуется все, чтобы сдержать себя, чтобы не смотреть ей в лицо.

— Это не моя вина, — возражает она, немного запыхавшись — то ли от усилий, то ли от волнения, я не уверен, — прежде чем попытаться отодвинуться от меня.

Ничего не получается, она только еще сильнее трется об меня.

Я закрываю глаза, чтобы сосредоточиться на своей вынужденной медитации, но они так же быстро открываются, когда я чувствую, как что-то упирается мне в живот.

На этот раз я смотрю на нее сверху вниз.

Не может быть, чтобы это было то, о чем я думаю.

Ее глаза еще больше расширяются, когда она смотрит на меня, а губы слегка приоткрываются. Она знает, что я это почувствовал, но ждет, когда я заговорю.

Я медленно наклоняю голову, прижимаясь губами к ее уху, чтобы никто меня не услышал. Здесь чертовски шумно, девчонки болтают с парнями о выходных, и никто не обращает на нас внимания, но я все равно решаю говорить шепотом.