Дикари - Шеридан Энн

Роман и Леви широко распахивают двери и выходят из внедорожника, в то время как я остаюсь сидеть на коленях у Маркуса, меня охватывает нерешительность, но когда парни начинают приближаться к дому, и я чувствую, что в безопасности, я неохотно слезаю с колен Маркуса и выбираюсь из внедорожника.

Доу ждет нас на маленьком крыльце, ее язык высунут изо рта, так как она запыхалась от долгого бега. Леви останавливается возле нее и откручивает крышку бутылки с водой, а затем оглядывается по сторонам. Он находит разбитый горшок, который выглядит так, будто ввязался в драку с оружием и не вышел из нее победителем, хотя он все еще достаточно глубок, чтобы служить миской для воды. Он наполняет ее, сколько может, и Доу тут же ныряет в воду, ее длинный язык отчаянно зачерпывает прохладную воду в рот и это мгновенно заставляет меня позавидовать ей.

— Вот, — бормочет Леви, видя выражение моего лица, и протягивает мне то, что осталось от бутылки. Я грациозно беру ее и подношу к губам, прохладная вода мгновенно смачивает мое воспаленное, пересохшее горло и делает дыхание в миллион раз легче.

Не желая расставаться с ней, я держусь за бутылку, как за защитное одеяло, когда Маркус подходит ко мне сзади. Дверь оставили приоткрытой, и Роман толкает ее, позволяя ей до упора открыться, прежде чем заглянуть внутрь.

Ужас наполняет меня при мысли о том, что он, должно быть, видит внутри, и я наблюдаю, как его брови выгибаются, интрига проступает на его красивых чертах.

— Что за чертовщ…

Я вздрагиваю, когда он умолкает. Не нужно быть гением, чтобы понять, к чему он клонил. Я гребаная дикарка. Большинство людей в моей ситуации просто пырнули бы парня ножом, но не я. Мне пришлось отрезать половину его гребаной ноги.

Что, черт возьми, со мной не так?

Роман переступает порог, и мы следуем за ним.

— Ты уверена, что все мертвы? — Спрашивает Леви, когда его взгляд останавливается на мужчине, прислонившемся к стене, сидящем в луже собственной крови, а его икроножная мышца, идеально срезанная, покоится у его ноги. — Других охранников не было?

Я качаю головой, не в силах отвести взгляд от мужчины.

— Я… Я думала, что уложила их всех, но потом тот парень снаружи…

Леви кивает, когда я замолкаю, понимая то, что не было произнесено вслух — что я была далеко не так скрупулезна, как следовало бы, и они должны быть готовы к тому, что кто-то может выскочить в любой момент, чтобы попытаться закончить работу. Хотя мысль о том, что это произойдет сейчас, когда парни здесь, пугает меня уже не так сильно, как раньше.

Руки опускаются мне на талию, и я чувствую, как Маркус подходит ко мне сзади, когда я оглядываюсь через плечо на человека без икры на полу.

— Ну, трахни меня в задницу и зови меня Фредом, — сияет он, его пальцы сжимаются на моей талии с величайшей гордостью и уважением. — Ты все это сделала сама?

Я сглатываю и снова смотрю на него, пытаясь прочесть по его лицу, чтобы убедиться, что мне это не мерещится.

— Я, эээ… да.

— Черт возьми, — бормочет он, изумленно качая головой. — Посмотри на эти брызги и расположение. Это как гребаное произведение искусства. Это невероятно. Я сам не смог бы сделать это лучше. — Его взгляд опускается, чтобы встретиться с моим, он хмурит брови, и на краткий миг я могла бы поклясться, что в его взгляде мелькает нервозность. — Ты… — он вздрагивает, делая паузу для самого быстрого вопроса. — Ты хотела бы, чтобы я забрал срезанную мышцу? Я могу сохранить ее для тебя, как гребаный трофей. Я знаю, что язык в моей комнате выводит тебя из себя, но это… блядь, детка. Если ты этого не хочешь, я возьму ее для себя.

Я выгибаю бровь, потребность чувствовать вину за то, что я сделала, быстро исчезает.