Неспортивное поведение - Рэйчел Дайкен

— Я пытаюсь решить, благодарна ли я или немного испугана тем, что ты сейчас совершенно серьезен.

— Эм стоит на первом месте… она важнее Миллера, игры, команды, меня… всего. Следовательно, я бы его прикончил, — сказал он холодным тоном, которого я никогда раньше не слышала. — С другой стороны, тюрьма точно не похожа на забавное место, где можно потусить, но я бы там хорошо выглядел. Модель Армани. — Он подмигнул и принял позу, как на подиуме, наконец-то, привнося в разговор немного юмора.

Я похлопала его по плечу.

— Ты сделаешь оранжевый новым черным.

— Черт, да, я такой.

Мы рассмеялись.

Миллер присоединился к нам, его глаза были сужены.

— Вы только что зарыли топор войны?

Санчес нахмурился.

— Нет, она все еще тощее шило в заднице, — сказал он, пожимая плечами, а затем снова подмигнул, прежде чем уйти. Затем, словно передумав, вернулся назад и посмотрел в лицо Миллеру. — С другой стороны, разве ее задница не стала чуть больше?

Миллера сжал челюсти.

Санчес откинул назад голову и засмеялся.

— Тебе идет, Кинс.

— Скажи еще хоть слово, только, блядь, посмей. — Миллер сердито на него посмотрел.

— Одно из моих самых любимых занятий — раздражать тебя, Миллер. Так зачем мне сейчас останавливаться?

— Значит, ты не возражаешь, если я впишу тебе кулаком в бочину и вырву через желудок твое сердце?

— Ярко. — Санчес кивнул. — Хорошо поговорили, как всегда.

Он присоединился к Эм на кухне.

— Это было наглядно. — Я посмотрела в лицо Миллера, скрестив руки на груди, чтобы не начать нему прикасаться.

— Он знает, что я защищу его ценой своей жизни… но если нужно будет выбирать между тобой и им, я скорее позволю до него добраться зомби, но что-то мне говорит, что у него есть план и на этот случай.

Мы улыбнулись.

— Эй! — Джекс подошел к нам. — Я оставил свои шмотки в твоей машине. Хочу перекинуть их в мою, так как Харли приехала сюда.

— Без проблем. — Миллер бросил ему ключи и снова повернулся ко мне. — Ну, хорошая работа с Харли. Он явно на нее подсел и совершенно игнорирует тот факт, что я такой твердый, что могу забивать гвозди в гранит, просто от того, что смотрю на твой рот.

Мое лицо очень сильно запылало.

— Ты не можешь говорить мне такие вещи.

— Почему? — Он нахмурился. — Тебе становится неудобно?

— Нет. — Джекс вышел из квартиры.

— Из-за этого мне хочется тебя раздеть на том же граните, которым ты так одержим, — прошептала я, обняв Миллера за шею, а затем поцеловала его под ухом приоткрытым ртом.

Он застонал.

Санчес кашлянул.

Мы разомкнули объятия.

И пошли на кухню.

Миллер, чтобы украсть еду.

Я, чтобы помочь.

Вскоре к нам присоединилась Харли, и только она начала рассказ о том, что ее бабушка за безопасный секс и что в молодости притворилась мужчиной, чтобы иметь возможность отправиться во Вьетнам… распахнулась дверь в квартиру.

Я вздрогнула.

Выражение лица Джекса было не просто злым.

Оно было угрожающим.

— Джекс?

— Нет. — Он ткнул в меня пальцем. — Нет.

Хм?

Он поднял другую руку.

Красный лифчик.

Мой красный лифчик.

Все мое тело стало ватным.

Не так я хотела ему рассказать.

У меня задрожал подбородок. Я пыталась заговорить, но ничего не вышло. Санчес посмотрел на меня и быстро прочистил горло.

— О, потрясающе, — Санчес шагнул вперед. — Ты нашел лифчик Эм, мы уже обыскались.

— В машине Миллера. — Стиснул зубы Джекс. — И прекрати свое дерьмо, Санчес, я узнаю вещи моей сестры, когда их вижу.

— Ну, я попытался, — сказал себе под нос Санчес, подняв руки.

Миллер опустил голову, потом облизал губы.

— Джекс, не здесь, мужик. Пойдем в спальню и…

Мой брат метнулся через всю комнату и ударил Миллера по лицу. А тот позволил ему, просто стоял и позволял бить его в голову, словно он этого заслужил!