Леди и лев - Керк Синтия (2005)

– Если меня не превратили в развалину десять лет развратной и скандальной жизни, я сомневаюсь, что это окажется под силу одной-единственной ученой вдове.

– Вы могли обмануть Колвиллов своим сегодняшним респектабельным положением, но не меня. Я помню те дни, когда у вас на уме не было ничего, кроме золота, виски и шлюх. Я не удивлюсь, если окажется, что вы между развлечениями с женой моего покойного друга приторговываете экспонатами Коллекции на черном рынке.

Дилан сжал зубы.

– Должно быть, вы подхватили в Египте тропическую лихорадку. Только в болезненном бреду можно нести подобную чушь.

– Не стоит опекать меня. Я уже занимался раскопками династических гробниц, когда вы были еще глупым ребенком и бегали без штанов вместе с овцами у себя в грязном Уэльсе.

– Но сейчас я уже не ребенок. Я директор выставки по Долине Амона. Пожалуйста, не забывайте об этом.

Сэр Томас выглядел так, будто только что съел лимон.

– Вы не годитесь даже на то, чтобы подметать заднее крыльцо музея.

– Тогда зачем вы отыскали меня два года назад и умоляли взяться за раскопки в Долине Амона? Мне это до сих пор не дает покоя.

– Тогда я был настолько наивен, что попытался помочь вам. Я надеялся, что подобное предложение сможет сделать приличного ученого из человека, который предпочитает зря тратить время, занимаясь похотливой поэзией и берберийскими девушками. Сейчас мне совершенно очевидно, что я ошибался.

Дилан не собирался поддаваться на провокации старика и вступать с ним в пререкания.

– Где сейчас находятся ящики из Египта? – Возможно, изменение темы разговора предотвратит потасовку, в которой двое мужчин уже готовы были сцепиться, как неразумные школяры.

Сэр Томас с удивлением воззрился на него.

– На вокзале Виктория.

– Мне необходимо сделать распоряжения, чтобы их со всеми возможными предосторожностями доставили сюда. – Дилан взглянул на лотки с амулетами. Полированная поверхность старинных изделий мерцала, освещенная солнцем.

Как только сэр Томас уйдет, ему обязательно нужно будет найти Шарлотту. Он не верил, что она перегрелась на солнце. Это совсем на нее не похоже, ведь она провела большую часть своей жизни в африканской пустыне. Просто этот старый дурак расстроил ее.

– Я вас предупреждаю: эту женщину и на милю нельзя подпускать к материалам из Долины Амона. Она не имеет права прикасаться к ним.

– Надеюсь, вы сами найдете выход, сэр?

– Я расскажу Колвиллам, что на Шарлотте Фэрчайлд лежит проклятие.

Дилан медленно повернулся к сэру Томасу.

– На ком действительно лежит проклятие, так это на вас. Проклятие упрямства.

– Вы только представьте себе, как я могу изложить все дело. – Глаза сэра Томаса загорелись под нависшими седыми бровями. – Живет некая молодая женщина, чей отец таинственным образом умер от лихорадки, причем ее саму лихорадка не коснулась. Их первый мастер-прораб одним не очень прекрасным утром был найден умершим от укуса скорпиона неподалеку от палатки этой молодой дамы. А потом, год спустя, ее муж погибает, засыпанный в пещере, в тот самый день, когда ей самой запретили туда входить. Да, миссис Фэрчайлд кажется очень несчастной – по крайней мере для окружающих ее воздыхателей. Не думаю, что мистер или миссис Колвилл подозревают, что все эти ужасы находятся с ними в такой опасной близости. Держу пари, этого будет достаточно, чтобы перебить выдумки вашей хиромантки Хейзл.

– Отправляйтесь обратно в Египет, сэр Томас. И оставайтесь там. – Дилан, не оборачиваясь, пошел к Римской галерее.

– Я еще сюда вернусь! – прокричал ему вслед сэр Томас. – И когда я здесь появлюсь, эта бесстыжая вдовушка вылетит отсюда, как пробка из бутылки.